Рейнджер

— Вот туда и пойду, наставником по стрелковой, но с подчинением вам лично. Потому как если какой-нибудь бывший пикинер, мне в командиры доставшийся, начнет меня учить, как правильно тетиву натягивать, да при этом еще и должностью давить — то я ему морду набью. И это как минимум.

— У моего заместителя довольствие выше…

— И проблем больше. Тем более что есть еще один момент. Я не знаю точно, сколько времени смогу пробыть в вашем городе. Несколько дюжин дней у меня есть, но потом мне может понадобиться уйти. Даже не так — я наверняка вынужден буду уйти, тут о моем желании речь не идет. Подробностей рассказать не имею права, но… — Я замялся, не зная, как описать ситуацию, чтоб комендант понял меня правильно и не заподозрил в намерении дезертировать при первом удобном. Как ни странно, он помог мне сам:

— Как же, наслышан о привычке вашего брата появляться в самый нужный момент, а потом внезапно исчезать без видимой причины. Значит, правы были те, кто считал, что это не приказ командования, передаваемый незаметным образом, а что-то другое? Молчу, молчу, все понимаю — тайны Ордена, обеты… — осекся комендант, глядя на мою изменившуюся в выражении физиономию.

— Другое. Но и приказ… — Я развел руками, как бы показывая, что не имею права сказать больше.

— Предупредить заранее сможешь?

— Скорее всего — да, но дня за три, не больше.

— Отлично, так и договоримся. Сейчас тебя проводят в канцелярию, станешь на довольствие. Форму построишь сам, у нас так принято. Вроде как все?

— Форма у меня уже есть, она на мне. Присягу я второй раз приносить не намерен и форму менять тоже. Солдаты мои ни с кем меня не перепутают — насколько я понимаю, второго Стража в городе нет?

— А как же… Непорядок выходит. Солдаты — ладно, а все остальные? Из других частей, из гвардии… Нет, непорядок.

— Хорошо, согласен носить на своей форме ваши знаки различия. Плащ по службе носить не буду, если погода не заставит, так что видны они будут. И еще. Мы говорили об «армейских нормах». У вас есть они в письменном виде? И вообще, всякого рода наставления, распоряжения и прочая кухня, потому как в имперских легионах и Ордене даже система званий отличается, не говоря уж о подготовке. Не хотелось бы ошибиться в титуловании кого-либо…

— Ладно, — комендант махнул рукой, — пусть будет так. Но если появится второй Страж — переодену в форму обоих! А нормативы выдам для ознакомления, но с возвратом.

Мы обменялись рукопожатием, скрепляя договоренность.

— Нет, все же Стражи — это совсем другие люди. О размере довольствия даже не спросил, а любой другой бы еще и поспорил. Да, еще. Жить в казарме будешь?

— Что до довольствия — его размер определен свыше, и спорить бесполезно. И я на это дело иду не для заработка. В казарме жить не хотелось бы, но угол там иметь нужно, если служба заночевать заставит. Можете присоветовать, где остановиться, чтоб и недалеко ходить, и чтоб кровати были моего размера?

— Я как-то не учел, что у вас в Ордене тоже лямку тянули, как со штатским разговаривал. Что до того, где остановиться, — на площади гостиницу видел?

— Бррр… — я передернулся. — Нет уж, пускай там герцоги приезжие селятся.

— Угу, тогда слушай сюда, есть один вариант…

Вторую неделю живу в небольшом заведении, рекомендованном мне комендантом. Это что-то вроде смеси столовки с баром, одной из множества в двадцатипятитысячной Резани. Только в этом заведении были надстроены еще целых два этажа (что значит — крупный город!) с жилыми комнатами. Половина второго и весь третий сдавались внаем, остальные площади занимали семья хозяина и несколько комнат для постоянных клиентов. Эти номера отличались несколько большим размером, наличием отгороженного уголка для санитарных нужд (можно было даже ополоснуться) и, главное, кроватью. Два на два метра, по местным меркам — чуть ли не четырехспальная. Конечно, с учетом подушки и одеяла я все же упирался пятками в спинку, если пытался вытянуться в полный рост, но все равно! Ах да, еще из этого блока «ВИП-номеров» был выход на улицу мимо обеденного зала.

Хозяином заведения был старый служака, бывший сотник в полку Бабчина, вышедший в отставку по ранению — словил орочью стрелу в левый локоть, помощи мага-целителя по каким-то причинам вовремя не получил, и, как результат, рука от локтя у него усохла. Демобилизовавшись, он уехал в свое небольшое поместьице (когда-то благоразумно купленное заочно с особо удачных призовых), где и жил ни шатко ни валко. До тех самых пор, пока через его земли не проехал бывший командир, получивший назначение на должность коменданта Резани. Отставной сотник, которому давно осточертела сельская жизнь, не раздумывая, продал все недвижимое имущество и присоединился к поезду своего полковника. На новом месте он по совету Бабчина купил полуразрушенное здание, подновил его при помощи бригады двурвов, сосватанной все тем же комендантом, и переоборудовал в такое вот заведение.