Рейнеке-лис

И драгоценнейший орган его как схватил, да как начал

Дергать, трепать его… Распространяться не буду, но только

Изегрим взвыл преотчаянно, пасть свою страшно разинув.

Рейнеке лапу и выдернул сразу из пасти разжатой,

И не одной, а обеими стал он мучить беднягу:

Тискал, тянул все безжалостней. Волк до того раскричался, —

Кровью плевать уже начал! От пытки такой прошибало

Потом его то и дело, он вымок насквозь, и от страха

Опорожнился. А лис ликовал: это пахло победой!

Волка теперь он терзал и зубами. А тот, угнетенный

Мукой и смертной тоской, сам себя уже видел погибшим.

Кровь из глаз, из пасти лилась. Наконец, он свалился

В изнеможении полном. А лис — он за зрелище это

Гор золотых не хотел бы! Волка трепал он все так же,

Злобно щипал, и душил, и кусал, и когтил он беднягу,

И волочил, чтобы каждый видел его униженье.

Изегрим с воем тупым, в пыли и в своих нечистотах

Корчась, катался пред всеми в таком непотребнейшем виде.

Все его близкие, громко вопя, короля умоляли,

Чтоб соизволил он дать приказанье кончать поединок.

«Что же, — король им ответил, — если находите нужным,

Если вы сами желаете этого — не возражаю».

Отдал король приказанье, чтоб ягуар с леопардом,

Оба смотрителя круга, противников остановили.

Линкс и Лупардус пришли на арену — и к Рейнеке-лису

Так обратились: «Довольно! Король изъявляет желанье

Вашу борьбу прекратить и предел положить вашей распре.

Требует он, чтобы был ваш противник ему предоставлен,

С тем, чтобы жизнь даровать он мог побежденному, ибо

Если один из противников мертвым падет, то, конечно,

Горе и той и другой стороне. А ведь вы — победитель.

Всем это ясно — и знайте, что лучших мужей одобренье

Вы заслужили, и все они — ваши сторонники ныне».

Рейнеке так им сказал: «Я свою докажу благодарность!

Я королевскую волю исполню и все, что он хочет,

Сделаю с радостью. Я победил! Ничего уж прекрасней

В жизни мне не испытать. Об одном я прошу государя:

Посовещаться хочу я с друзьями». И крикнули хором

Близкие Рейнеке: «Все мы считаем, что надо исполнить

Волю монарха!» И бросились тут к победителю толпы

Родичей: все барсуки и бобры, обезьяны и выдры,

И новоявленных много друзей: горностаи, куницы,

Ласки, и белки, и прочие, с ним враждовавшие прежде,

Имени даже его не хотевшие слышать, спешили

Тоже к нему. Даже те, кто его обвиняли обычно,

В родичи тут записались и жен и детей притащили:

Великовозрастных, средних и малых, и крошечных самых.

Все перед ним лебезили, и не было лести предела…

Так повелось уж на свете, — счастливчики только и слышат:

«Быть вам живым и здоровым!» Друзья отовсюду к ним валят.

А неудачникам что остается? Набраться терпенья!

Так же и тут получилось. Все к победителю льнули,

Каждый хотел перед ним отличиться: играли на флейте,

Дули в тромбоны, лупили в литавры и пели усердно.

Прихвостни Рейнеке-лиса ему говорили: «Гордитесь!

Вы и себя самого и род ваш возвысили ныне!

Как огорчились мы, видя, что вас побеждает противник;

Вдруг все так быстро пошло по-иному. Вот это был фортель!»

«Благодарю вас, — ответил им лис, — повезло мне, признаться».

Так они двинулись шумной толпой, впереди — победитель

В сопровожденье смотрителей круга. И вот перед ними

Трон королевский, — и Рейнеке пал на колени эффектно.

Но государь перед цветом баронства сказал ему: «Встаньте!

Вы защищали себя в этом деле достойно — и с честью

Из положения вышли. Я вас объявляю свободным.

Кары, на вас тяготевшие, все отменяю. Об этом

Поговорю я на днях на совете баронском, как только

Изегрим на ноги станет. На том и закончим сегодня».

«О государь! Наставленья верховные ваши, — ответил

Рейнеке скромно, — всегда благотворны, вы знаете сами.

Сколько я здесь обвинителей встретил! Все лгали, в угоду

Волку, врагу моему, что меня уничтожить пытался,

И не совсем безуспешно. А те все кричали: «Распните!»

С ним заодно клевеща, чтоб меня затравить поскорее,

Лишь бы ему угодить. Все видели ясно: мой недруг

В большей чести находился у вас. Но никто не подумал,

Чем это кончиться может и как еще выплывет правда.

Я бы сравнил их с собаками, что перед кухней обычно

Целою сворой торчат, авось благодетель их, повар,

Вспомнит о них благосклонно и несколько косточек бросит.

Братья собачья заметила как-то, что их сотоварищ

Мяса вареного целый кусище у повара выкрал,

Но оказался не столь расторопным — и хвост ему все же

Повар ошпарил. Успел он, однако, с добычей роскошной

В своре своей замешаться. Пришли в умиленье собаки:

«Видите, повар особенно как-то к нему расположен,

Вот ведь каким угостил его завтраком!» Тот им ответил:

«Судите глупо. Вы можете спереди мной восхищаться, —

Видеть, конечно, приятно вам столь аппетитное мясо, —

Но полюбуйтесь-ка задом моим, — и, пожалуй, счастливцем

Не назовете меня». Они посмотрели — и что же?

Зад его страшно обварен был, волосы повыпадали,

Кожа вспузырилась, сморщилась — и ужаснулись собаки.

Больше никто не стремился на кухню. Покинув собрата,

Все разбежались они… Государь! Это притча о жадных.

Стоит им в случай попасть — от друзей им не будет отбою.

В рот им часами готовы смотреть: ведь во рту у них мясо!

Кто не захочет подладиться к ним, тот поплатится многим.