Читаем Реинкарнация безработных: Тревор и Саймон идут в отрыв! Том 1 (СИ) полностью

Год пролетел так, словно его и не было. Неужели время летит настолько быстро, пока ты маленький? Вспоминая свою прошлую жизнь, дни тянулись мучительно долго. И только выходные пролетали предательски быстро и незаметно. Вот и сейчас они мелькали с поразительной скоростью. Времена года сменялись за окном как цветной калейдоскоп. Вот к нам через оконные стекла заглядывает изумрудно-зеленая крона дерева. А вот она уже понемногу окрашивается в золотистые цвета. Еще немного и листья дождем опадают на нашу лужайку, покрывая ее золотым шелестящим ковром. И тут не проходит и дня, а озорной зимний ветерок уже расписывает наши окна своими узорами. Да, время летит поистине незаметно. Но даже в таком, казалось бы, лихорадочном темпе, я многое успел сделать.

Начать стоит с того, что за этот год я научился нормально ходить. Именно так. В один прекрасный день Тревор просто уперся руками в стену и встал. Постоял немного и шатаясь пошел по коридору.

«Опять этот засранец делает все раньше меня!», с досадой подумал я в тот день.

И тоже встал и пошел. Вот так просто. Хотя кого я обманываю! Нихрена это не просто! Кто бы мог подумать, что ходить может быть так сложно. Для понимания попробую расписать на примере… Представьте, что вы упились, что называется, в хламину. И в таком состоянии стойко и твердо решили добраться до дома именно пешком. Ну вот втемяшили в свою пьяную голову, что именно пешком и никак иначе. И вот вы идете на ватных негнущихся ногах, которые словно живут своей жизнью и абсолютно не хотят делать то, что вы от них хотите. Тут похожая ситуация. По первой я пытался обогнать брата. Но как-то раз он споткнулся и так приложился лбом о пол, что я уж подумал что все, нет у меня больше брата. Однако Тревор встал, тряхнул головой и продолжил свой путь. А маму чуть инфаркт не хватил. После этого случая я сделал для себя единственно верный вывод: не бегай и ходи по стеночке. Биться головой уж очень не хотелось.

Бонусом к прямохождению шел допуск во двор. Что ж, покинуть дом и выбраться на улицу было приятно доложу я вам. Выход во внешний мир, пускай его и ограничили лишь внутренним двором, лишь укрепил понимание того, что я попал в другой мир. Вернее переродился. С одной стороны все это больше походило на сон. С какой стороны ни посмотри, а про параллельные миры до этого самого момента я только в манге читал, да в аниме видел. Разумеется, мой взрослый рациональный, хотя Санек с моментом о рациональности не согласился бы, ум всячески пытался убедить меня, что все это лишь сон. Как-то раз я даже потратил добрых полчаса, щипая себя за руку. Растерзав всю ладонь, я так и не проснулся. А как-то раз я увидел Тревора, который удивленным взглядом провожал то самое летающее существо, которое я уже видел.

«Братан», подойдя к нему, я положил руку на его плечо. «Добро пожаловать в наш клуб!».


За обучением заново ходить и изучением внутреннего двора пронеслось еще несколько месяцев, и вот пришла зима. Как там было у классиков? «Лето красное пропела, оглянуться не успела, как зима катит в глаза»… Вроде так… И вот мы с братом вновь на улице. С тех пор как родители начали выпускать нас на волю, мы практически не сидели дома. Постоянно проводили во дворе. Но не играли, как обычные дети, нет. Медленно ходили вокруг забора, изучая окрестности. Наблюдали, как местные работают на поля. Тревор подолгу разглядывал горную гряду на горизонте, словно пытался понять, где он. Я даже грешным делом начал подумывать, а что если мой брат такой же, как и я? Тоже умер когда-то и где-то и родился заново в теле ребенка? Он подолгу стоял и смотрел на горы, изучал поля. А потом поворачивался ко мне, смотрел своими не по-детски умными зелеными глазами и улыбался.

Вот и сегодня мы весь день провели во дворе. Солнце уже скрылось за горизонтом, а мы все еще были на улице. И тут Тревор начал катать снежный ком. Брат явно намеревался сделать снеговика. Поначалу эта затея показалась мне слишком детской, но… Я вспомнил разговор родителей о том, что мы ведем себя не как нормальные дети. Постояв еще немного, я тоже принялся катать снежный шар. То ли я не хотел, чтобы кто-то знал, что я не совсем обычный ребенок. То ли я не хотел, чтобы мама выглядела такой озабоченной и взволнованной. И в конце-концов, лепить снеговика – это не так уж и плохо!

Скатав небольшой шар, я подкатил его к основе, которую подготовил мой брат. Обхватив снежный шар руками, я поднял его и водрузил на основу. Но не удержал, и ком снега рухнул на Тревора. Мама тут же выскочила во двор. Признаться честно я тоже был напуган не на шутку. Ну а мой братец просто вылез из-под снега и весело рассмеялся. Мама подхватила его на руки и ощупала со всех сторон. И вот тогда-то Тревор и произнес свое первое слово.

- Мама, - улыбаясь, проговорил он.

«Меленький засранец», усмехнулся я. «И тут меня опередил».

- Что случилось? – во двор выбежал отец. – Все в порядке?

- Дорогой, - мама радостно посмотрела на него. –Тревор только что сказал свое первое слово!

- Мама, - тут же радостно повторил мой брат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее