Реинкарнация да Винчи

Леонид продолжает бесноватые крики с надеждой на то, что услышат другие домочадцы, за неимением альтернатив решения конфликта. Через несколько секунд в комнату влетают Лариса Николаевна и Марина и оттаскивают главу семейства от слегка потрёпанного Леонида.

Лариса Николаевна (звонко). Пе-е-е-е-етя! Вы что тут устроили снова? Мы же договаривались с тобой!

Пётр Елисеевич. А ну замолкни и не влезай, женщина! Это всё всходы твоих посевов. Распустила его. Внушала ему исключительность. Подтирала пятую точку везде. Вот он и вырос с неадекватной самооценкой да мнит себя наместником Бога на Земле.

Марина пытается открыть рот и возразить, но не уверена, что настал подходящий момент, и продолжает аккуратно выжидать.

Лариса Николаевна. Полноте. Он уже зрелый мальчик. Ушло время силовых методов, офицерских ремней и скакалок, скользящих по филейным местам. Смирись уже с этим.

Пётр Елисеевич. Лара! До тех пор, пока этот тунеядец пользуется нашей квадратурой, он будет маленькой манюнечкой. И я его буду, как кошака, харей по полу возить. Мне всё равно, что он уже двадцатитрёхлетний лоб. Его психологический возраст максимум двенадцать лет, и то с натяжкой.

Леонид. Как вы задолбали меня уже своей токсичностью! Вы оказываете беспрецедентное давление! Ваша замшелость уже как ком в горле! Марина, собирайся! Мы уходим из этого душного гадюшника. Нам здесь не рады.

Пётр Елисеевич. Ну, во-первых, не «нам», а конкретно тебе. А во-вторых, иди-ка ты сюда, я тебя придушу (движется к сыну).

Марина. Пётр Елисеевич, нет! Не надо!

Лариса Николаевна закрывает телом сына, блокируя мужу доступ. Тем временем Леонид демонстративно имитирует смелость, вытаскивая голову из-за спины матери.

Лариса Николаевна. Петя, уймись сейчас же, буян старый! Марина, ты остаёшься! Даже не вздумай никуда уходить отсюда! Уйдешь – обижусь. Имей в виду. Лёня сгоряча про уход ляпнул. Он отходчивый, ты же знаешь. Он пару денёчков у своих коллег по цеху перекантуется и вернётся. Мы это ещё до тебя проходили.

Марина. Извините, Лариса Николаевна! Но, при всем уважении, если Лео уходит, то я с ним! Прошу меня понять и простить.

Пётр Елисеевич. Маринка, ну ты ведь адекватная девчонка. Зачем обзываешь его этим идиотским прозвищем? Не иди у него на поводу.

Леонид. Ну какое тебе дело!? Я её попросил, этого достаточно. Не нравится мне этот вариант имени, который вы мне дали. У просвещённых людей оно ассоциируется с Древней Спартой и их воинственным царём. Может быть, я вообще не хочу иметь ничего общего с вашими идеями.

Лариса Николаевна. Сыночек, душа моя! Я-то чего плохого тебе сделала? Почему ты так жесток со мной? Я ведь всегда так ласкова с тобой, отнюдь не за тем, чтобы быть ненавистной.

Леонид. Да потому что независимо от контекста и ситуации ты всегда занимаешь сторону этого заскорузлого «совка». В любом случае, не держи зла. Когда я разыщу эту заветную песню, я обязательно навещу тебя. Но вот с этим (тыкнул указательным пальцем в отца) даже знаться не хочу.

Пётр Елисеевич. «Этим»?! Подойди сюда, щенок, я сейчас этот палец тебе в непотребное место запихну!

Лариса Николаевна (хватая супруга за кисти рук). Стоя-я-я-ять!!! Сына, замолкни уже! Не зли папу.

Всеобщая суматоха, сбивчивые крики, ругань, молодые уходят, Леонид напоследок хватает полотно, не снимая накидку. Марина забирает реквизит с матраса.

Лариса Николаевна (вдогонку ребятам). Подождите, дети! Пожитки свои из кладовки заберите внизу, молодёжь!

Пётр Елисеевич. Да оставь ты их в покое! Пусть катятся ко всем чертям. Вот дармоед поганый. Не, ну ты видала, мать!?

Лариса Николаевна. Дуралей старый! Ты зачем так грубо при ней с ним обошёлся?

Пётр Елисеевич. А мне что, в ответ на презрение облизывать его? Я могу, в принципе, догнать его, пока не поздно, да на коленках прощения попросить. Ты берега-то не путаешь? Ты вообще здесь всё это время была? Или в прострации находилась?