Реинкарнация души и тела

Парень достал толстый сверток коричневой ткани, перевязанный старой веревкой, отряхнул его и положил на стол. Как только они его развернули, по комнате распространился запах сырой затхлости и старья. И неудивительно, ведь в нем находились целые пачки старого полностью исписанного пергамента. Это были архивные записи первой революции с описанием новой формы правления. Их отцы создавали и разрабатывали ее несколько лет. Это были копии, которые Вормер чудом смог спасти из огня, сохранить и спрятать, хотя некоторые листы все равно, сильно подгорели. Эта форма называлась СиПЖ – свобода и право жизни. Вкратце, эта партия гласит о том, что есть власть и народ. Власть – строгая и жесткая, но справедливая и сильная, направляющая и помогающая людям. И народ – мудрый и самостоятельный, но верный и смелый, готовый отстаивать свои права и работать, способствуя развитию и процветанию своей страны. И у этих двух столпов главная задача, сохранить баланс между собой, уважать друг друга и быть на равных. Так же там была еще важная разработка, имеющая не меньше влияния на новый строй. Humanum et Mechanismus (человек и машина) – блок, выступающий за жизнь, тесно связанную с технологиями. Чтобы люди жили бок о бок с машинами, а последние были наравне с ними, и оба жили, процветали и развивались. Чтобы они работали на себя и на свое реальное будущее. Чтобы не было рабов и слуг среди всех их представителей. Это две важнейшие партии, на которые отцы мастеров настаивали опираться.

– Думаю, этим буду заниматься я, продвигая СиПЖ с H.e.M и, возможно, как-то доделывая ее, – сказал Вормер, внимательно вчитываясь в документы.

Кассель также пролистала некоторые записи, однако, ее внимание приковала та ткань.

– Подожди, а это разве не…? – спросила она, отложив в сторону бумаги и развернув сверток во всю длину. – Да, Ворм, это флаг! – Восхищенно заявила она, толкнув брата в бок.

Вормер повернулся и обомлел. Он смотрел на него с широко открытыми глазами, на мгновение, вспомнив детство, тогда эта вещь очень часто мелькала у него перед глазами, только он был в более приличном состоянии.

Флаг повстанцев представлял собой темно-коричневый лоскут ткани, на котором позолотой было изображено сердце наполовину человеческое, живое, наполовину механическое, с шестеренками и трубками. Оно символизировало процветающую свободную жизнь с параллельно развивающимися технологиями, в первую очередь не для службы, а для всеобщего прогресса.

Очень символичны на этом флаге потертости, сгоревшие, обуглившиеся края и дыры от пуль. Он многое прошел, но в итоге все равно будет развиваться по ветру перемен и вести за собой сотни жаждущих нормальной жизни мастеров, таких же покалеченных и измученных.

– Вормер, во мне, кажется, проснулось вдохновение. Пойду-ка я займусь им, пока не пропало, – сказала девушка и вместе с флагом быстрым шагом направилась в свою часть комнаты. Парень же проводил ее взглядом и умиляющейся улыбкой.

Он еще пару часов занимался изучением документов пока не начал засыпать. А так как он больше не хотел проснуться на следующий день с больной спиной, пошел спать на кровать.

На следующий день, мастер заглянул к сестре, та же продолжала работать над речами, которые они будут использовать в пропаганде. И удостоверившись, что у нее все хорошо, пошел с теми документами к Ноки.

Далеко идти не пришлось. Они пересеклись в коридорах «улья».

– О Вормер! Тебя-то я как раз таки и ищу, – поздоровался Ноки, тряся пачкой бумаг у себя в руке.

– Взаимно, слушай, у меня есть то, что я обязан тебе показать.

– Подожди, я первый. Глянь, – мастер протянул ему листы и тот приятно удивился, поняв, что это агитационные плакаты опять же времен первой революции.

– Надо же, я думал, что ото всех избавились: «Да здравствует великая революция 1495», «За Магнум, за Лутум, за мастера», «СиПЖ и H.e.M – это НАШЕ будущее!»… Да, очень хороший «улов», еще и так много.

– И я про то же. Развесим эти пока в «улье», а там глядишь еще у кого-нибудь чего-нибудь завалялось. Ну, а что у тебя?

Вормер протянул другу записи, и тот начал внимательно в них вчитываться.

– Я, конечно, еще в детстве слышал об этой форме правления, моя мама сидела над ними по ночам. И, клянусь, я что-то то запомнил. Однако, когда сейчас читаю их, понимаю все по-другому. Это действительно был грандиозный план!

– «Был»? Я что, просто так их тебе показал.

– Ты хочешь, чтобы это была наша новая форма правления?

– Не вижу противоречий. Ноки, это как раз то, что нужно. Только надо немного подправить, включить сюда наших союзников, кстати, где Зверь?

– Он в том большом зале. Мы вчера еще у наших приятелей забрали по вещи. И сейчас он там сидит, собирает экзосклеты, думаю в следующий раз эти «ритуалы», также нужно продемонстрировать перед мастерами. А по поводу тех партий, да, они просто обязаны занять место нынешнего режима.

– Тогда я займусь доработкой документов и постараюсь подключить к этому Зверя. Как только будет готово, можно будет вещать людям. А ты…?