Рейнхард Шрёдер, как исправить реальность

— Сана… из какого ты пантеона? Я неплохо знаком с христианскими сказками, у меня были набожные родители, все время таскали меня в церковь… Я также знаком и с греческой, римской и ближневосточной мифологиями, даже африканскими культами, там нет ангелов по имени Сана.

— Я из своего собственного пантеона.

— Это ты, верно, подметила, — прокомментировал Саша.

— Ангел в компании с юнцом. Как ты сказал тебя зовут, парень? — спросил немец.

— Саша.

— Саша… хм… разве это не женское имя?

— Как меня достали чертовы иностранцы! — воскликнул Саша.

— Рейнхард, меня послали поговорить с тобой, — проговорила Сана. — Рассказать тебе, что будет, когда ты применишь урановую бомбу.

— Послал, кто? Господь бог? Передай ему, что, если он хотел спасти людей, ему надо было явиться к Гитлеру и сказать, чтобы тот не нападал на эту чертову страну! Или ты уже побывала у него?

— Разговаривать с Гитлером бесполезно, — сказала Сана. — Он фанатично верящий в свой искаженный мир человек. Но речь не о нем, а о тебе. Именно твою душу мне надлежит спасти.

— Моя душа черна как тысяча чертей, уже поздно, ангел.

— Никогда не бывает поздно, всегда можно все исправить. Меня послал ты сам. Понимаешь?

Генерал лишь заинтересованно ее разглядывал, ни спорил, ни задавал вопросов. Кажется, он действительно понимал.

Сана продолжила:

— Пять минут назад, ты сидел здесь, писал приказ и думал о бомбе — а правильно ли я поступаю? Так ли это должно быть и нет ли другого решения?

— Эта была минута слабости. Ты поторопилась явиться сюда, ангел, — прокомментировал фельдмаршал.

— Рейнхард, эта бомба работает не так, как ты думаешь. Ей не хватит мощности, чтобы взорвать весь город. Она разнесет всего район

— Целый район уже не плохо для одной бомбы, — сказал генерал. Потом вскочил, прошелся, и спросил резко: — Почему я должен тебе верить? — И рассмеялся собственным же словам: — Я не верю даже ангелам! Впрочем, твоих крыльев я так и не увидел.

— Я сделаю так, чтобы ты увидел, Рейнхард, — она встала и пошла к нему. — Только это будут не крылья.

Он настороженно наблюдал за ней, но очевидно не считал хрупкую девушку хоть сколько-нибудь для себя опасной. Сана встала около него, и сказала:

— От этой бомбы не будет много огня, а только урановое излучение. Ваши ученые ошиблись в расчетах, у них было мало времени.

— Меня заверяли, что, по крайней мере, центральную часть города поглотит шар огня и будет разрушительная ударная волна. Этого достаточно. А излучение… Что с того? Какая разница, от чего умирать, огонь или яд?

— Ты не понимаешь, то, что ты задумал, очень страшно, — сказала Сана.

Шрёдер проговорил раздраженно:

— Но что вы хотите от меня? Как я могу теперь все отменить? Я сомневаюсь, я не чувствую, что это хорошая идея, но что я могу сделать теперь, когда сам убедил Гитлера, приказы отданы и бомба едет сюда? И что я завтра радирую в штаб?

— Подумай, у тебя есть возможности и средства многое предпринять, — улыбнулась Сана.

Он отвернулся:

— Какая альтернатива? Весь этот город заморят голодом! Разве мой способ безжалостней? Я оказываю милость этим людям.

— Не уговаривай себя, — вздохнула Сана.

— Я на войне, ангел. Мне не до сантиментов. Хватит мощности или нет, будет страх перед новым оружием — город сдастся, а глупая осада закончится. То, что погибнет не так много людей — к лучшему. Других вариантов нет!

— Варианты есть всегда. Ты можешь спасти их от голода иначе. Отозвать войска.

Рейнхард опять рассмеялся:

— Так просто? А как же война, девочка? Как же жажда убийства моего славного фюрера? Я хотел бы прекратить войну в России, но как я это сделаю, не победив? Как? — Он подскочил к ней с жаром заглядывая в глаза: — Ты думаешь, мне это все не осточертело? Я вижу, что мы движемся к краху, весь мир сплачивается против нас! Скажи, мне девочка, как остановить войну? Как спасти свою страну? Как убрать крикливого выскочку — нашего фюрера? Я вижу только один путь — взорвать Санкт-Петербург, взорвать Москву, навязать русским мир, тогда я смогу развернуть войска и заняться родной Германией, чтобы очистить поразившую ее заразу. Только тогда.

— А нельзя договориться с ними без этого? — склонила голову на бок Сана.

— После того, как мои войска прошли по их землям, русским нужна будет очень весомая причина для заключения мира. Очень, девочка. И эту причину везут сейчас сюда в бронированном поезде. Есть только такой вариант, хороший, плохой, или ужасный, других нет.

Сана привстала на цыпочки, потянулась ладонями, взяла его голову, тоже заглядывая в глаза и заговорила: