Рейс Москва – Стамбул

– День республики. В этом году на Байрам. Два в одном.

* * *

«День республики, Байрам, бездомные дети… Все что угодно, только не мой день рождения!» – думала я про себя. Эрол меня не поздравил, не поинтересовался моими пожеланиями! Стараясь скрыть нервозность и разочарование, я прикусила язык, подумав о бедных детях, которым и поехать некуда и вряд ли родственники разделят с ними радость праздника.

Перед входом в приют я почувствовала неуверенность и необъяснимый страх от незнания того, как себя вести и чего ожидать. Приостановившись, я попятилась назад, робко бормоча:

– Не знаю, смогу ли я…

Эрол бросил на меня строгий взгляд, затем спокойно ответил:

– Будь собой. Если ломает – останься в машине.

Поймав ключи, я с облегчением направилась обратно к авто, так и не освободившись от сентиментальности и ненужных мне переживаний. Уже открыла машину и собралась сесть на водительское место, когда внезапный щелчок в мозгу заставил меня хлопнуть дверью и зайти в здание. Вбежав вверх по лестнице, я дотронулась до плеча Эрола и извинилась за свои эгоистичные слова.

Крепко сжав мою руку, он подтолкнул меня к входу в игровую.

Я никогда не была в детских домах России, но знала о переполненных интернатах из новостей и представляла множество малышей, обделенных не только родительской любовью, но и заботой общества.

Детей оказалось не так уж и много. Они были разделены на три группы по возрасту, но находились в просторной игровой комнате все месте. Подняв свои глазенки и поздоровавшись хором по указанию воспитательницы, они быстро вернулись к своим занятиям. Через несколько минут группа мальчиков облепила Эрола, желая играть в только что подаренную им PlayStation. Некоторые дети тихо возились в стороне, не проявляя никакого интереса к пришедшим с подарками гостям. Одна из девочек, взяв меня за руку, повлекла в уголок кукол. Послушно следуя ее приглашению к игре, я села на палас, взяла в руки одну из Барби. Неожиданно ребенок дотронулся до моих волос, лаская светлые пряди. Прилив стыда ударил не только в голову, но и поразил мое сердце. Еще каких-то двадцать минут назад я стояла на пороге приюта, боясь поделиться любовью, а теперь получала ее от маленького человека без взрослых предрассудков – по-детски выражающего свои чувства в нежных и ласковых жестах.

Слезы подступили к глазам. Стараясь не испугать малышку, я быстро отвернулась и вытерла их. Потом с улыбкой на лице продолжила переодевание светловолосой куклы.

В игровую внесли множество шаров, наполненных гелием, с привязанными к ним ленточками коробочками с мармеладом и леденцами. Каждый ребенок ожидал своей очереди получить волшебный шарик. Разделив охапку, я и Эрол поздравили всех детей, некоторые из них наградили нас поцелуем, другие же стеснительно благодарили, не решаясь проявить свои чувства. Вручив последние шарики, мы попрощались с детьми словами «Mutlu bayramlar» – «Счастливых праздников». Напротив здания нас ожидала одиноко припаркованная машина.

Подойдя к багажнику, моментально открыв крышку и буквально на лету поймав выскочивший оттуда шарик, Эрол протянул его мне со словами:

– С днем рожденья, Marina!

Я держала воздушное сердце с надписью Happy Birthday, на конце которого так же была привязана коробочка, завернутая в цветную бумагу. Развязав узлы ленты и жадно сорвав обертку, я по просьбе Эрола закрыла глаза, а он что-то быстро застегнул на моем запястье.

– Happy time! – произнес он свое поздравление.

Стильные белые часы красовались на моем запястье, показывая полдень.

– Какая красота! Спасибо! – стыд захлестнул меня, окрасив щеки в пунцовый цвет.

Мне стало неприятно от собственной мелочности и эгоизма, породивших домыслы о позабытом дне рождения. Почувствовав мое настроение, он крепко обнял меня. Загадав желание, я отпустила шарик в небо, и он поднялся под облака. Его уносило прохладным осенним ветром.

Включая мобильник, находившийся в режиме молчания, Эрол увидел пять пропущенных вызовов из дома бабушки.

– Она, должно быть, ждет нас. Едем, быстро.

На трассе по направлению к мосту он набрал номер. Ответила домработница, сказала одну лишь фразу: «Это я звонила». Отбросив телефон, Эрол нажал на газ. Несмотря на праздничные пробки, проехав по запасной линии, мы оказались напротив дома старой леди через тридцать минут. Все это время Эрол угрюмо молчал, что в сочетании с отброшенным телефоном говорило о беде, случившейся в доме бабушки.

Дверь была приоткрыта… В прихожей мы увидели сидящую на полу домработницу. Прислонившись к стене, одной рукой она держала телефон, а другой вытирала льющиеся потоком слезы.

– Я только вам сообщила.

– Правильно сделала. Где она?

Женщина кивком указала на гостиную.

Мы устремились туда.

Старая леди умерла мирно. Смерть застала ее за просмотром утренних газет. Облаченная в шелковый халат пожилая дама, должно быть, ожидала свой завтрак, сидя в мягком кресле у окна. Поднос с разбитыми тарелками и разлитый на полу кофе ясно показывали реакцию домработницы на увиденную ею картину. Должно быть, завтрак сам выскочил из ее рук от неожиданного шока.