Рейс в одну сторону (СИ)

  - Ну, в данном случае, и при таких вот обстоятельствах - да - оно лишнее, - он с унылым видом посмотрел на свои ноги.

  - Так, хорошо, вернемся к нашим баранам, - сказала Маргарита. - Товарищ Полозов, который вас сюда доставил...

  "Как посылку", - мелькнуло точное сравнение в голове Трясогузова.

  - ...сказал мне, что вы испытываете сильное желание вылечить своего друга. Как там его фамилия?

  - Штукк. Ральф Штукк, - отозвался Трясогузов, и мысленно поблагодарил Бога за то, что он ей нужен не в качестве пациента, а как... проводник к Штукку. Толстяк некстати хихикнул. Маргарита вновь на него посмотрела, как на странного школьника, думающего о чем-то своем.

  - Вы меня снова не слышите?

  - Нет, нет: прекрасно, знаете ли, слышу, - ответил он, и сосредоточился, наконец, на ее вопросах. Или ответах? Черт, опять он что-то пропустил.

  - ...и если мы с вами поступим вот таким образом, то всё получится, понимаете?

  Он кивнул, но его глаза опять, будто не видели ее.

  - Нет, так нельзя, - сказала Маргарита. - Давайте так, завтра у меня будет рабочий день. Вы можете в любое время приехать сюда, и мы продолжим нашу беседу.

  - Доктор, - сказал он, - извините, пожалуйста, просто ваш внешний вил смутил меня до крайности.

  - А что не так с моим внешним видом? - удивилась она.

  Тут толстяк понял, что подобрал абсолютно не те слова, которые он ей хотел сказать. Да что это с ним такое, в самом деле? Он мотнул головой, надеясь, что это поможет и, откашлявшись, продолжил:

  - Доктор, просто вы напомнили мне кое-кого...

  - Странно, - отозвалась Маргарита, - в последнее время я некоторым товарищам кого-то напоминаю. Хорошо, Трясогузов, продолжайте.

  - Ну, да, так вот, Действительно, у меня есть приятель, Штукк, Рафль Штукк, который чем-то болен. Одно я знаю: он не переносит кондиционеров и сквозняков. И вот что ему делать, он не знает. Я, было, стал хлопотать, по-своему...

  Кондрашкина подняла руку.

  - Подождите, остановитесь!

  Толстяк замолчал, неожиданно прерванный на полуслове.

  - Я не о вашем приятеле собиралась с вами говорить. Я просто так спросила о ваших заботах о товарище Штукке, и хотела оценить степень, скажем так, вашего беспокойства по поводу его здоровья. Теперь вижу - степень довольно высока, будто вы не коллеги, а братья...

  Теперь ее перебил толстяк:

  - Вы знаете, нет: его брат, родной, кстати, он погиб там, на Фаяле, когда полмесяца назад произошла...

  - Вселенская катастрофа, - ответила она за него и едва усмехнулась.

  Тут губы Альфреда как-то странно дрогнули.

  - А чего это вы так улыбаетесь, как Джоконда? Вы же там не были, правильно, и не видели всего того, что видел я, хотя бы и по камерам чертового наблюдения?

  Толстяк чувствовал, как в нем поднимается волна возмущения: еще чуть-чуть, и он взорвется, как котел в отеле "Оверлук" в книжке Стивена Кинга.

  Кондрашкина смотрела на толстяка, оценивая, очевидно, состояние его психического равновесия, или, как там у них это называется. Альфред понял, что пора уже остановиться, и чем быстрее, тем лучше.

  - Уф, простите меня, пожалуйста! - сказал он, тяжело дыша. - Меня просто занесло на повороте. Я никоим образом не хотел вам грубить, просто те тяжелые воспоминания о ЧП выбивают меня из колеи, а уж ваша реакция, извините, на мои слова о первом объекте... Ну, вы меня поняли, да, доктор?

  Кондрашкина кивнула.

  - Конечно, я вас прекрасно поняла.

  - И у нас, с вами, может сложиться такой же прекрасный разговор?

  Она чуть улыбнулась.

  - Может быть и сложится.

  - Да ладно! - воскликнул Альфред. - Всю жизнь мечтал о таком вот докторе, как вы, ой, то есть, я не то хотел сказать...

  - Успокойтесь уже, Трясогузов - не буду я вас ругать, - спокойно ответила она, по-прежнему, наблюдая за поведением потенциального пациента.

  Альфред и впрямь немного успокоился: наверное, ее слова на него так подействовали, или еще что. Он теперь сидел смирно и готов был слушать Маргариту до конца ее рабочего дня.

  - Итак, мне нужно, чтобы бы вновь выслушали мое предложение. Готовы?

  Он кивнул: теперь в его взгляде читалась сосредоточенность на ее словах. Трясогузов не собирался больше уплывать в страну грёз, а был теперь в ее кабинете.

  - Договорились, значит, - вновь сказала она и подтвердила этот вывод кивком. Ее чудные черные волосы повторили движения головы так же плавно, как и халатик, мотнувшийся на ее шикарных бедрах, когда она, встав со стула, прошла мимо Трясогузова и сняла с двери какой-то значок в виде капли крови. Толстяк следил за ней взглядом и, похоже, снова впадал в какой-то гипнотический трас, из которого не так просто было вылезти. "Магнетическая женщина", - мелькнула смешная фраз в его голове, но он продолжал ее слушать и понимать всё, что она говорила.

  - Так вот, Трясогузов, речь сейчас не о вашем друге, а о вас. Мне бы хотелось, чтобы вы сказали о ваших желаниях.

  Альфред посмотрел на нее неверящим взглядом.

  - То есть, вы хотите, чтобы я сейчас, при дамах, извините, сказал о тех желаниях...