Рейс в одну сторону (СИ)

  Альфред ехал на сдыхавших аккумуляторах, ни мало не заботясь о том, что мотор скоро отключится, и придется крутить колеса вручную, чего он не делал несколько дней, от напавшей на него лени. Он прижимал к груди аккуратно скрепленные листы бумаги, пахнувшие тем прекрасным тонким запахом, который исходил от Маргариты, а именно, какими-то чудными цветочными духами, запах которых что-то ему напоминал, но что, он не мог вспомнить. Он подумал, что такие же духи, наверное, были у "Наденьки дорогой", которую он не видел уже полмесяца, или у пропавшей Светланы, так и не обнаруженной ни полицией, ни матросами корабля, где заправлял загорелый Пушкин.

  Все эти мысли значительно сократили путь до комнаты отдыха. Трясогузов, из-за этого медосмотра, которого, по сути, и не было, забыл, что ему нужно вернуться на рабочее место. Между тем, толстяк уже подъехал к комнате отдыха и, вздохнув, постучал в дверь, понимая, что зря сюда вернулся.

  Ему открыли те, кто пришел с ночной смены. Он въехал в комнату и, "забежав" в туалет, направился к своей кровати. Спать ему решительно не хотелось. По-хорошему, он опоздал на смену на два часа, плюс дорога минут на сорок, плюс до работы доехать - еще двадцать, короче, опоздание на три часа. Но у него уважительна причина - прием у врача. Так что, надо возвращаться, только вот заряд аккумуляторов на коляске оставлял желать лучшего: жалкие десять процентов энергии, которых хватит лишь на четверть пути. Трясогузов, более не раздумывая, достал из тумбочки адаптер и включил его в розетку. Ну, что, посидеть так минут десять-пятнадцать и подождать, пока зарядится хотя бы на тридцать процентов? А потом, на рабочем месте дозарядить батареи, и дело в шляпе? Хороший план, что и говорить, вот только, чем занять себя сейчас, на эти долгие пятнадцать минут?

  Тут сбоку зашуршали листы бумаги. Конечно же: задачки!

  - Ура! - крикнул Альфред, и где-то в темноте поднялась голова того, кто спал после ночной смены.

  - Потише там, пожалуйста, - сказала голова и снова бухнулась обратно на мятую подушку.

  - Извините, - прошептал Трясогузов,- я больше не буду.

  - И не надо, - буркнул в ответ кто-то позади его кресла.

  Это был его приятель Штукк: он тоже вернулся с ночи и теперь его дружочек так и не дал ему поспать. Альфред снова хотел извиниться, но его губы только слегка зашевелились, а голос он не "подключил": все мысли его теперь сосредоточились на математических задачках, которые он должен было решить до завтрашнего дня.

  Он отвернулся о храпящего Штукка. "Да, - отметил про себя толстяк, - а во сне вид у него вполне здоровый: не кашляет, нос не красный, лицо нормального розоватого цвета. Да он здоровый мужик, как я погляжу!" - сделал предварительно заключение Трясогузов, найдя, впрочем, эту мысль, достойной осуждения, и он, через секунду, отругал себя за то, что ему вдруг захотелось заняться лишь своим здоровьем, наплевав на состояние давнего друга.

  Тут снова зашуршали, как живые, листы бумаги и толстяк, с удовольствием погрузился в работу. Вот только надо ручку найти.

  Он отсоединил от коляски адаптер, и подъехал к столу, в надежде, что там валяется хотя бы карандашный огрызок, но там, кроме загадочных кубиков и ромбиков, летающих по воздуху, ничего полезного не было. Трясогузов с легким волнением посмотрел на другие столы, наставленные в комнате. Пришлось ехать к каждому и смотреть, что там лежит. Но, нет: кроме золотых кружочков, серых эллипсоидных пластинок и изумрудных шариков Трясогузов так ничего и не нашел. С тяжким вздохом он вернулся к своей кровати и зачем-то полез в тумбочку. И, о чудо, там, прямо на верхней полке, между куском земляничного мыла и рулоном туалетной бумаги, лежала его старая ручка, которую он, вместе с вещами, закинул когда-то сюда и забыл о ней, как о ненужной вещи! "Ура! - хотел крикнуть он, но не крикнул, опасаясь, что вновь разбудит Штукка и всех остальных.

  Альфред щелкал школьные задачки, как орехи, иногда правда, испытывая затруднения с кубическими корнями, но, вспомнив совет Кондрашкиной, что, когда упрешься лбом в стену, не возбраняется обращаться в своим товарищам, он откладывал нерешенную задачку в сторону, и тут же, не теряя драгоценного времени, брался за другую. Так, в приятном труде прошло полчаса. Альфред, отложив очередную трудную задачу, вдруг бросил взгляд на часы, и тихо ойкнув, вновь отсоединил адаптер от коляски и, бросив листы с алгеброй в тумбочку, поехал на выход: не миновать ему теперь нагоняя в тринадцатый рабочий день на "Цитроне".

  Глава 39