Рейс вне расписания (СИ)

-- Я, -- Илка покосилась в мою сторону и чуть понизила голос. -- Тут как будто машина нашлась... Эльза, мы, навер­ное, задержимся.

Мне послышался смешок, но возможно только послышался. Ила отключила передатчик и отшвырнула далеко в сторону. Только колпачок сверкнул, падая в заросли камыша.

-- Не стой столбом, бери мешок и пойдем!

Это было сказано таким тоном, словно я битый час угова­ривал ее никуда не ходить.

25

Из болота мы выбрались почти уже в темноте. Идти стало совсем скверно. Каким образом Илка угадывала дорогу, ска­зать трудно. Меня почему-то все время тянуло протаранить какое-нибудь дерево, и только в самый последний момент я отказывался от этого намерения.

-- Не думал, что на Капариде обитают разумные, -- сообщил я, желая хоть как-нибудь нарушить молчание.

-- На Капариде разумных нет, -- тотчас же отозвалась где-то впереди Илка.

-- А онды?

-- Хищники, угрожающие безопасности людей. "Угрожающие безопасности", -- от этих слов явственно пахнуло серыми мундирами.

-- Но они разумны?!

-- Ну и что?

Вопрос поставил меня в тупик:

-- Как "ну и что"?! Косморазведка несется в дальние дали, люди порой головы складывают во имя Контакта, а тут разумные под самым носом секторального совета!

-- Ну и что, зачем капарам разумные?

-- То есть?

-- Нам не нужны разумные. Своих хватает... забот, а тут еще налетят ученые из Содружества: давай изучай, давай по­могай... Зачем нам чужаки со щупальцами, когда есть свои с двумя руками? Кто не такой, тот хуже, кто хуже, тот лишний, а лишние должны очистить жизненное пространстве. Закон ес­тественного отбора, все в соответствии с природой.

Чем-то знакомым повеяло на меня от ее речей, но чем?

-- Илка, ты меня дурачишь.

-- Ватиш, а ведь ты сам ходил на ондов охотиться.

-- Но...

-- Да, ты не знал об их разумности, ну и что? Что из­менилось бы в противном случае?

Я начал немного сердиться. Похоже, девчонка просто из­девалась надо мной, в конце концов, я не нанимался воспи­тателем школы юных неандертальцев!

-- Послушай, девочка, из какого обезьяньего питомника тебя выпустили?

Илка стала, как вкопанная, и я чуть не напоролся живо­том на ствол "хлопушки".

-- Ладно, пилот, -- после секундного молчания решила Ила, -- будем считать, что ты пошутил.

В ответ я улыбнулся, но боюсь, в темноте она могла это­го не заметить. Впрочем, я преодолел искушение снять с плеча свое оружие: за ночные перестрелки с аборигенами меня точно попросили бы из космофлота, а я не мог нанести такой урон родному ведомству.

-- Юмор должен продлять жизнь, а не укорачивать ее, -- заметил я после того, как мы двинулись дальше.

-- Я сейчас плохо воспринимаю юмор! -- огрызнулась Илка. -- А ты, Ватиш, очень быстро вошел в курс нашей жизни, из тебя в будущем выйдет вполне приличный охотник.

-- Далась тебе моя охота!

-- Конечно, разумный онд или нет, для тебя он бесполе­зен, а значит, ты вправе решать: жить ему или нет. Все пра­вильно.

Я существую. Планета существует для того, чтобы я мог жить на ней, воздух для моего дыхания, онды для того, чтоб я мог развлечься охотой. Все остальное мне не требуется, а, стало быть, лишнее. На существование мир должен испрашивать разрешение у меня!

Не в моих привычках устраивать ночные дебаты на тему об эгоизме, но высказать свое мнение я не успел: "хлопушка" в Илкиных руках зашлась яростным воем, выбросив из себя рой раскаленные добела точек, где-то впереди на тропе взревел ужаленный пулями враг. Рев прокатился над кронами спящего леса и закончился надрывной нотой боли.

-- Стреляй, Дар!

Но я не видел его, исходящего болью врага -- одни только уносящиеся в ночь огоньки.

Наконец все стихло.

-- Урок наглядной любви к животному миру Капариды прошел на уровне, -- сообщил я в ту сторону, где угадывался силуэт Илы.

-- Как ты мне надоел, пилот, -- вздохнула Илка.

Остаток ночи мы просидели на дереве, а внизу ули с громким чавканьем истребляли то, что осталось от их сопле­менника.

26

Илка подняла крик с утра пораньше: надо спускаться, на­до бежать, все срочно, все немедленно. Небо только чуть-чуть светлеть стало. Ладно, с дерева свалился, за оружие схватился -- готов идти.

-- Куда бежишь, надо поесть.

Уселись чинные, как дипломаты на практике, доели несъе­денное с вечера, потом вскочили и ринулись вперед.

Мчимся, я иногда спотыкаюсь из профилактических сообра­жений (чтоб не достигнуть околосветовой скорости), Ила же летит точь в точь как я, когда срываю график.

"Куда опаздываем?" -- спрашиваю. "У нас время только до полудня, а потом Краль тревогу поднимет." "Он уже посвятил тебя в свои планы? " -- спрашиваю. Остановилась, сверкнула глазами: "Вернемся?" "Нет, я опять пошутил."

Снова мчимся.

-- До полудня Краль еще будет ожидать нас с болота, а потом все-таки известит "спокойных? Надо будет уйти с базы до того, как они туда доберутся.

-- У них есть крылья?

-- У них есть гелитеры.

"Какие универсальные натуралисты здесь живут", -- ду­маю, -- "На все случаи жизни у них найдется выход из положе­ния."

27