Рейтар

Беком звали мастера реакторного расчета Григория Бекетова, по-сути, главного человека на технической палубе. В прошлый полет у них с Гариным сложились вполне неплохие отношения, но с тех пор пути больше не пересекались. Что же теперь понадобилось старому технарю?

Юрий посмотрел на часы – времени было достаточно.

– Идем, – он сделал жест, предлагая матросу показать дорогу.

Тот коротко кивнул, прокашлялся и деловито засеменил впереди.

Техническая, она же нижняя палуба пролегала под всем корветом, обеспечивая доступ к важным узлам и системам. Здесь постоянно что-то гудело, поскрипывало, в некоторых местах стены влажно поблескивали от конденсата, а прогоны между сервисными люками тонули в гнетущем полумраке. С непривычки здесь можно было не только разбить себе голову о торчащие края переборок, но и вовсе заплутать.

Матрос включил наручный коммуникатор в режим фонаря и перед ним в воздухе заплясал светящийся шар, отбрасывающий на стены холодные контрастные тени.

Они спустились по гремящей лестнице, прошли мимо жужжащего щита с пометкой «Гравитационные синхронизаторы». Свернули за угол, где еще один матрос, сидя на полу, копался в ворохе разноцветных проводов, беззаботно повесив кепку на дверцу щитка с указателем высокого напряжения.

– Сюда, – проводник Юрия кивнул в сторону, где зиял овальный люк, ведущий еще ниже.

Съехав по гладким и блестящим от сотен ладоней перилам, они оказались в длинном коридоре-трубе, тянущейся, казалось, от самого носа до кормы. Из этого коридора в разные стороны уходили проходы поменьше.

– Идем.

Юрий втянул ноздрями воздух, мысленно вычленяя из общей смеси запахов знакомые. В памяти заворочались воспоминания о временах, когда он молодым разведчиком покорял заброшенные отсеки огромного межзвездного ковчега.

– Тихо! – матрос вдруг резко остановился, подняв руку.

Он напряженно вглядывался в боковой туннель, нервно сглатывая. Гарин попытался проследить за его взглядом, но не увидел ничего, кроме ребристых гофрированных сегментов обмотки, уходящих в темноту, бледного пятна дежурной лампы там, где коридор делал поворот, да мерцающих на полу пунктиров-указателей.

– Что случилось? – негромко спросил Гарин.

– Там, – техник вытянул руку и его толстый, покрытый жесткими волосами палец указал на что-то. – Я его услышал…

– Кого?

– Такрикас, – выдохнул матрос неизвестное Гарину слово. – Ей-ей, Такрикас.

Словно в ответ на его воззвание темнота в конце туннеля беззвучно качнулась, будто покрывало на ветру, потянулась прочь, с трудом отлепляясь от стен, и вот, наконец в пятне света появилась фигура, похожая на человеческую. Юрий успел разглядеть худую руку и плечо, потом незнакомец вновь слился с мраком и исчез за углом.

Технарь протяжно, словно сдувающийся мячик, выдохнул, схватил Юрия за рукав и потащил прочь, что-то бормоча под нос. Таким образом они довольно быстро преодолели остаток пути, пока не оказались возле узкого кубрика, предназначенного для отдыхающей смены обслуги реактора.

– Бек там, – матрос подбородком указал на одну из клетушек, завешенную грубой плотной тканью. – Ждет. А я того… пойду, ага?

И, не дождавшись ответа, сорвался в сторону ближайшей группки технарей, отдыхающих возле пищевого автомата.

– Здравствуй, Гарин, – обратились к Юрию по-русски.

Впервые за долгое время.

– Здравствуй, Григорий, – ответил Гарин, ощущая, как сложно даются звуки полузабытого языка.

Бек с их последней встречи изменился. Все еще широкий, почти квадратный, с мощными руками и размеренными движениями, только теперь поперек его лысины тянулся кривой шрам, залезая на седую кустистую бровь и ломая ее почти по центру. Прибавилось морщин, некогда хитрый прищур сменился тяжелым взором исподлобья.

Гарин никогда не интересовался, как технический персонал пережил ту мясорубку у Горизонта, сколько подчиненных Бека погибло на своих постах, пытаясь спасти гибнущий корвет. Судя по всему, досталось и старому мастеру.

– Ты постарел, – без доли иронии отметил Бек.

– Ты тоже, – улыбнулся Юрий.

– Присаживайся, – сухая ладонь, словно выточенная из коры дерева, указала на приземистую скамью у входа.

Гарин принял предложение, попутно осматриваясь. Ничего особенного – обычная каморка для отдыха в период суточной смены: кровать, стол, пара стульев и выключенная коробка развлекательного проектора. Совсем не удивительно, что главный техник-ремонтник корабля не гнушался дежурить наравне с подчиненными. В конце концов, именно на его плечах лежала забота о самом важном узле корвета – двигателе.

– Слухи дошли, что ты теперь вроде как «блошиный» командир? – Бек оперся локтем о стол, который жалобно скрипнул.

– Вроде того, – Юрий расслабленно откинулся на стену.

– Что, как и раньше, приходиться кулаками учить?

– Да нет, пока без этого, – усмехнулся Гарин. – Справляюсь добрым словом.

– Ну, хорошая затрещина еще никому не навредила, – Бек хрипло рассмеялся, словно ржавую бочку протащили по камням. – К тому же, твои придурки сами повод находят.

Гарин внимательно посмотрел на технаря, спросил сухо:

– Что-то опять натворили?