Рейтар

— Даму я найду, — Злой одернул непривычно сидящий на нем приличного вида сюртук, потому как выглядели мы сейчас никак не бойцами и не охранниками, а скорее средней руки купцами, прогуливающимися по городу. — И будет она выглядеть именно дамой, а не потаскухой.

— А кто на самом деле? — решил я уточнить.

— А на самом деле воровка и мошенница, — засмеялся Злой. — Но именно такая, что приманивает жертв невинностью вида и умением держать себя княжеской дочерью. Никто пока не усомнился. Пошли, поищем ее, не будем времени терять.

— Пошли, коли так, — осталось согласиться мне.

Идти пришлось не близко, к самому порту, чему я и не удивился, весь темный люд, какой не совсем трущобный, в таких районах и обитал. Дело было к вечеру, начинало темнеть и над окнами похабных домов начинали зажигаться красные фонари, под которыми в окнах стояли, подмигивая проходящим мужчинам, местные шлюхи. Открывались те кабаки, которые только с вечера и работать начинают, толпа все гуще заполняла узкие улицы. В городе наоборот все затихает, до выходных как минимум, а в этом месте жизнь вверх тормашками, почитай, что утро настало.

Вел Злой уверенно, явно знал эти проулки хорошо и не так как я, по карте, а ногами хорошо исходив. Но его близкое знакомство с городом Улле я и так давно приметил. Сначала он толкнулся в потерявшееся в глубине темного переулка здание с вывеской «Пансион „Бриз“», перекинулся парой фраз с хозяином, приоткрывшим дверь на массивную цепь, потом махнул мне рукой, мол, дальше пошли.

— Еще днем ушла, говорят. Пошли в «Зингарское счастье», там она может быть, посмотрим.

Дальше мы шли совсем извилистыми переулками, протискивались в какие-то даже незаметные со стороны проходы, пару раз прошли через пахнущие помоями задние дворы, а затем вдруг оказались на довольно ярко освещенной, хоть и неширокой улице, у входа в большой трактир, над крыльцом которого горела целая гирлянда масляных фонарей, а в дверях стояли аж двое вышибал, что уже само по себе показатель «чистого заведения в грязном месте». В хороших районах вышибалы так и вовсе не нужны, а в дешевых местах за таких обычно буфетчики.

Один из вышибал, смуглый, с черной кучерявой бородой, толкнул перед нами дверь, пропуская внутрь. Зал оказался неожиданно большим, заставленным круглыми столами под скатертями, что уже само по себе можно было роскошью считать. Стены крашены в темно-красное, пол под ногами чистый и выложен хорошей каменной плиткой, подавальщики в белом. И публика вокруг приличная, ни откровенно бандитских морд, ни загулявших мелких приказчиков.

Пока я глазел по сторонам, Злой зацепил за рукав пробегавшего мимо подавальщика, спросил того негромко:

— Мирки не вижу, здесь он?

Подавальщик огляделся, потом сказал:

— Здесь, отошел куда-то просто, подождите малое время, почтенные. Вон и столик как раз пустой, присаживайтесь.

— Садимся, — сказал Злой. — Ты нам пока вина красного и воды принеси. Малый кувшинчик, так, чтобы Мирку дождаться.

— Сделаем, — солидно кивнул подавальщик и убежал в сторону буфета.

Злой объяснил:

— Нечего торчком стоять, внимание привлекать, тут подождем.

— А Мирка — это кто?

— За распорядителя здесь. Без него в малый зал не попадешь, да и не скажет никто ничего, как бы не спрашивал. Кабак это не простой, сюда много серьезных людей ходит, из тех, что лишнего внимания не любят. К слову, Луи Сонный, так огорчающий нашего друга Хека Заточку, здесь тоже часто бывает. И ведет себя, к слову, здесь всегда прилично, что в других местах с ним редко случается.

— А что музыки нет? — удивился я. — Название вон какие, и имя опять же, Мирка… зингар ведь, так?

— Зингар, верно, — подтвердил Злой. — Но музыка здесь позже начинается, считается, что ранний посетитель любит в тишине посидеть, поговорить, и только когда совсем напьются, тогда им песни с плясками подавай. Солидное место, говорю же.

Мирка подошел к нам минут через пятнадцать — самый настоящий зингар, сумевший надеть под шитый золотом желтый жилет шитую красную рубаху, и подпоясать это все зеленым кушаком. Черные кудрявые волосы намаслены и назад зачесаны, усы завиты, улыбка в тридцать два зуба.

— Ай, мастер Злой, давно не навещали, — разулыбался он, отодвигая от стола свободный стул и усаживаясь с нами. — И что так скромно сидите? — он показал на наши кувшины. — Дела как всегда?

— Да почти что, — столь же приветливо осклабился Злой. — Мы Марелу ищем, нет ее здесь?

— Зачем тебе Марела, — притворно удивился Мирка, — мало красивых женщин в этом районе? Загляни под любой фонарь…

— Мирка, — поморщился Злой, — не сбивайся на пошлости. Мы же не с улицы пришли.

— Там, — зингар показал пальцем с надетым на него огромным перстнем на входную дверь, — как раз улица. И вы оттуда пришли. Но это я так, просто уточняю. Зачем тебе Марела? — зингар жестом подозвал подавальщика и сказал ему негромко: — Бутылку марайского, сам знаешь с какой полки. Я угощаю, — снова улыбнулся он нам.