Река вечности

Из гавани северного острова можно выйти совершенно незаметно для наблюдателя, находящегося в Ушу. Корабли скроет длинная коса со стеной, они пройдут между островами, после чего – ищи-свищи. Однако отряд Тутии не мог проследовать этим путём. Его ладьи были чрезвычайно перегружены, а пролив мелководен, потому они двинулись на юг у всех на виду.

– Похоже, началось! – выдохнул Шинбаал, заметив, что с севера, в погоню за отрядом наместника направились, вспенив вёслами воды, семь трёхрядных ладей, из облегчённых, чьи гребцы не укрыты даже льном от светила. К ним присоединились ещё четыре более крупных. С сильным недолётом, локтей в двести, плюхнулся в воду снаряд, пущенный громоздким устройством на носу тяжёлой ладьи. Не достали беглецов и стрелы с горящей паклей. Тутии даже не думал отстреливаться.

– Истинно сказано, – вздохнул Ранеб, наблюдавший за погоней с угловой башни в северо-западной части стены, – самая страшная кара Нетеру – лишение разума. И, похоже, она настигла этих акайвашта.

Корабли Пнитагора шли ходко, явно быстрее неповоротливых сундуков, пытавшихся спастись бегством. Наварх стоял на носу чуть отставшей пентеры, сложив руки на груди. Он вышел в море самовольно, даже не уведомив Гефестиона. К чему тратить на это время? Он сейчас догонит беглецов, а победителей не судят.

Пнитагор хорошо знал воды Тира и не опасался ловушек. Колья, с которыми тирийцы познакомили его в предутренний час, прикрывали лишь входы в гавань, но как перегородишь ими пять стадий моря? В свете дня, пусть и клонящегося к вечеру, проревс[90] заметит ловушки загодя. Их можно зацепить канатом и безопасно своротить. Да и кто будет их здесь ставить? У берега большой земли не слишком глубоко, но все же достаточно для афракта[91], уж если высокобортные и глубже сидящие триеры Адземилькара не боялись подходить к лагерю македонян во время атаки на мол.

Тот, кстати, исчез, как и второй, работа над которым только началась. Это заставило наварха насторожиться и свою пентеру "Персефону" он решил осторожно провести ближе к острову, где глубины больше. Кормчие остальных кораблей не выказали подобного благоразумия, увлеклись погоней.

Меньшая из триер, вырвавшаяся вперёд, проскочила место, которое ещё вчера пересекал мол, но две следующие за ней, неожиданно вздрогнули. Одна начала заваливаться на бок, другая, словно носом в ил зарылась (а так оно и было). Её развернуло поперёк пролива. Гребцы опрокидывавшейся триеры закричали, побросав весла, начали прыгать за борт.

Пентера, идущая впереди "Персефоны", вдруг словно на стену налетела. Перепуганные гребцы навалились на весла, пытаясь отработать назад, но корабль так быстро не остановить. Бронзовый таран отломился, стэйра хрустнула. Корпус, все ещё продолжая движение, похоже наползал на крутой подводный каменный склон, корма опускалась все ниже.

– Табань! – заорал Пнитагор и бросился к педалиону.

Кормчий и сам не дурак, рванул одну вёсельную рукоять на себя, другую оттолкнул, но было поздно. Таран "Персефоны" врубился в корму товарки.

– А, чтоб тебя! – взрыдал Пнитагор, – сдавай назад!

Келевст[92], плюясь и матерясь, двинул в ухо флейтиста, который, вращая круглыми глазами, продолжал насвистывать темп гребли.

– Назад! Назад, дармоеды!

Гребцы, рыча, пятью гребками из неудобного положения, вытащили пентеру-убийцу из тела жертвы, но лишь ускорили её конец. Моряки барахтались в воде. Им бросали концы канатов, подавали древки копий.

Пентера, налетевшая на мель, с креном на корму погрузилась в воду до весел второго ряда. Внутрь корпуса ворвалось море. Корабль лёг покорёженной носовой частью на скалу, но корму его ничто не поддерживало и, едва та заполнилась водой, пентера начала сползать с подводного уступа.

– Тонем!

– Чего орёшь, не тонем мы, на мель же сели!

– На приап Посейдонов мы сели! Глаза разуй, придурок! Сейчас потонем нахрен!

Пнитагор, бесновавшийся на палубе "Персефоны", вдруг сообразил посмотреть на зубцы крепостной стены Тира. Там маячили головы.

"Мы же, как на ладони здесь. Ударят стрелами, никто не спасётся..."

– Отходим! Весла на воду! Метробий, командуй разворот! Ещё сдать назад!

Весла пентеры пришли в движение. Прямо посреди ещё барахтавшихся в воде людей.

– Вы что творите, сучьи дети! – захлёбываясь, заорали моряки погибшего корабля.

Люди, спеша выбраться, хватались за весла, мешая гребцам. Лопасти опускались на головы. Несколько человек из тех, что пытались по ним взобраться на корабль, исчезли с поверхности воды.

– Ублюдки, будьте вы прокляты!

– Дальше от борта, ребята!

– Сдохни, Пнитагор!

Наварх, выбранившись, осмотрелся. Пентера затонула, ещё одна прочно сидела на мели. Два корабля, включая "Персефону", у которой открылась небольшая течь в носовой части, отошли от опасного места. Из триер мель сумели беспрепятственно миновать четыре. Не получив иного приказа они продолжили погоню, хотя теперь явно пребывали в меньшинстве.

Последний из уходящих кораблей, самый большой размерами, замедлился и начал разворачиваться.