Река ведет к истоку

Слуги на внезапно вернувшегося хозяина тоже смотрели удивленно, но больше Ракун свою ошибку не повторял: не разглядывал их в ответ и не пытался объяснять свои действия. Просто шел вперед знакомым маршрутом, старательно не глядя по сторонам, и очнулся, только поднявшись по лестнице.

Мысленно выругался.

Первым делом он собирался отыскать подвал и тот самый погреб, где когда-то очень мило общался с владельцем дома и его кнутом, но ноги сами привели к комнате Тины.

Как и положено скучным добропорядочным гражданам, спальни у семейной четы Тивасар были раздельные. В комнаты Герберта Ракун никогда не заходил, да и не стремился туда попасть, а вот покои Тины успел изучить очень даже неплохо. И сейчас, стоя перед дверью, всерьез задумался, не постучать ли.

Может, он все неправильно понял, напридумывал ерунды, и сейчас прекрасная хозяйка дома даст логичные и однозначные ответы на его вопросы? Может, и подвал искать не придется? Может, он просто ошибся?

Честно говоря, Ракун очень хотел ошибиться.

Стук в дверь вышел слишком тихим, вкрадчивым, как будто не муж к жене пришел, а робкий слуга к хозяйке. Однако Тина расслышала, и из комнаты сразу же раздалось уверенное:

— Войдите.

Магос толкнул дверь и проскользнул внутрь.

Госпожа Тивасар сидела перед зеркальным столиком и заканчивала макияж. Увидев мужа, она едва заметно улыбнулась:

— Уже вернулся? Все нормально?

— Ложная тревога, — ответил Ракун, пытаясь угомонить колотящееся сердце.

Рядом с Тиной он всегда чувствовал себя как озабоченный подросток. Возможно, если бы их отношения дошли до логического конца, магос сейчас о красотке и не вспоминал бы, вычеркнул ее из памяти, как многих других. Но все закончилось так, как закончилось. То есть не закончилось вовсе. И от этого эмоции захлестывали еще сильнее.

— Что-то не так? — спросила Тина у собственного отражения.

— Все прекрасно, — поспешил заверить Ракун. — Ты обворожительна. Напомни, куда собираешься?

Госпожа Тивасар наконец-то оторвала взгляд от зеркала и удивленно посмотрела на стоящего в дверях мужчину. Ее рука с длинными, покрашенными алым ногтями скользнула к камню на груди. Тот ответил едва заметной искрой, и улыбка женщины сразу же превратилась из легкой и домашней в чарующую и призывную.

— Ах, это ты! Ну здравствуй, Ракун, — томно проворковала Тина и, торопливо докрасив губы, поднялась навстречу гостю.

— Здравствуй, — эхом отозвался магос, разглядывая ее.

Тина сменила обтягивающее платье, в котором щеголяла днем, на более удобный и практичный брючный костюм, совсем не похожий на ее обычные полупрозрачные пеньюары. Или отучилась от привычки смущать слуг (что вряд ли), или действительно собиралась куда-то, или ждала гостей.

На ночь глядя?

— Тебя так давно не было, — Тина подошла почти вплотную, провела кончиками пальцев по щеке Ракуна. — Я скучала.

— Я тоже скучал, — признался магос, аккуратно перехватывая ее руку и прикасаясь к ней губами. — Думал, что справлюсь, но когда увидел сегодня в городе… Что ты там делала?

— Ходила за покупками. Мне казалось, это очевидно.

— И в ювелирный магазин Фольта, видимо, заходила?

— Возможно… Не помню, — мурлыкнула Тина, всем телом прижимаясь к мужчине. Ее руки немедленно проникли к нему под рубашку, скользнули по груди, слегка задержались на шрамах. — Ох, это все Герберт с тобой сделал, да? Прости! Прости, пожалуйста, я не думала, что так случится. Поверь, я не хотела. Он не должен был ничего узнать. Нас выдали.

— И кто же это сделал?

Сердце уже не просто колотилось, оно билось в груди как дикий зверь, пытающийся вырваться на свободу из чересчур тесной клетки. Тина наверняка чувствовала это, не могла не почувствовать.

Эта женщина одним только голосом могла вить из него веревки, а от прикосновений инстинкт самосохранения вообще отказывал напрочь. Неудивительно, что в прошлый раз магос с ходу согласился на все ее условия, еще не зная, к чему это в итоге приведет.

Да и сейчас он почти потерял контроль, но все же взял себя в руки, склонился к женщине и повторил прямо в ее призывно приоткрытые губы:

— Кто нас выдал, Альбертина?

Вместо ответа она впилась в него безумным, несдержанным поцелуем. Руки, до того плавно скользившие по телу, теперь царапали кожу острыми ногтями. И Ракун не выдержал — сжал ее в объятиях, забрался под блузку, повел ладонями по нежной коже…

Объяснения подождут! Все подождет! Еще больше часа в запасе!

Но все закончилось гораздо раньше. Только что магос чувствовал тонкие пальцы на своих плечах, как вдруг рука Тины рванула с его шеи шнурок с подвесками.

Ракун даже удивиться не успел. Отстраненно подумал, что раньше она в порыве страсти за чужие арфактумы не хваталась, и успел порадоваться, что шнурок крепкий… но, как выяснилось, сам шнурок женщине и не требовался, достаточно было висящей на нем сережки. И как только она оказалась в руках Тины, алый камень на груди красотки снова коротко сверкнул.

— Стой! — крикнул магос, разрывая поцелуй, но опоздал.