Река жизни

А за матерями идут дети и каждый опавший колосок в корзинки убирают, ничего не должно пропасть. Пригодилась Василисе корзинка дедушки Прохора, старается девочка не отстать от детей постарше.

Чтобы каравай из этих зернышек испечь, нужно отвезти снопы хлеба на гумно, просушить, обмолотить цепами, отделить солому от зерна, зерно провеять на ветру. И только тогда прочищенное зерно отвезут в амбар. Одна часть хранится на семена будущего урожая, другую часть увезут на мельницу – размолоть и получить муку.

Тяжелая пора – уборка зерновых. За день Василий и Анисья так уставали, что не помнили, как до полатей доходили. Засыпали сразу, будто в пропасть проваливались. А назавтра опять со всей деревней в поле. И пахали, и косили, и убирали, и рожали в поле, и детей растили здесь же.

Это вечная крестьянская забота, как прокормить семью. Эта рана точила хозяина, главу семьи, всю жизнь, из года в год, днем и ночью, летом и особенно зимой. Хватит ли до следующего урожая, как не умереть с голоду, не пойти по миру? Ничего ценнее хлеба не было. И никогда не угасала надежда на лучшую жизнь, что завтра будет лучше, легче, сытнее.

Маленькой Василисой овладевал восторг, когда она проходила мимо льняной полосы. Непонятно девочке, как из крохотного темного семечка поднимаются всходы, которые напоминали ей маленькие пушистые елочки. Лен тепло любит. Вон как мама переживала, когда в мае ночные холода наступили, и серебристый иней на них лег. Но они выстояли и радовали глаз светло-зелеными стебельками. Но больше всего нравилось девочке цветение льна. Как будто синь небес опрокинулась на поле!.. Но нахлынувшие мысли стерли улыбку с ее лица. Вспомнила, как прошлым летом теребила с матерью лен, как по рукам тек темно-зеленый сок, а ладошки были все в занозах; как потом в бане отмывала руки, и боль еще несколько дней давала о себе знать.

А вот молотить ей очень понравилось. Ей дали колотушку, и она била по верхушкам снопов, и мать ее нахваливала. Обмолоченные снопы расстилали рядами тонким слоем. Получилась серая дорожка, длинная-предлинная. Василисе казалось, что если побежать по ней, то можно добежать до неба. Но нельзя, испортить можно, и тогда матушка не сошьет новый сарафан, а тятенька будет ходить в заплатанной рубашке.

Еще Анисья спину не разогнула от уборки зерновых, а уже на огороде поспели овощи: картофель, лук, чеснок, морковь, свекла, капуста, репа, брюква. Лук убрала быстро, а за ним очередь картофеля. Это второй хлеб. Картошку забуртовали на огороде. Выбрали самую хорошую, без повреждений, без гнили. Аккуратненько края подровняли, обложили соломой, прикопали слоем земли. Лопатами похлопали. Теперь картофель до весны сохранится, будет что посадить на новый урожай. По весне, когда хлеба оставалось мало, в него подмешивали картофель и мякину. Хотя такой хлеб получался жесткий и невкусный, это было лучше, чем голодать.

Дети успевали и родителям помочь, и в костре запечь картофель. Ели его неочищенным, прямо с черной корочкой, обжигая руки.

Теплая осень всегда в радость людям. Бабье лето – это подарок природы крестьянину. Если что не успел сделать трудяга-человек, вот тебе еще несколько солнечных дней. Пока не зарядили дожди, нужно завершить полевые работы, заготовить дров к зиме. Да и просто погреться на солнце, посидеть на завалинке. Анисья работала на огороде, когда услышала курлыканье журавлей. Разогнулась и взглядом стала искать косяк в небе. Василиса подошла к матери и тоже запрокинула голову. Василий вышел из сарая и стал смотреть на улетающих в теплые края журавлей. Какая притягательность в этом скрыта! Каждый год улетают журавли, они летят теми же путями, какими летали их предки, они издают одни и те же звуки, назвать их криком, наверное, неправильно. Скорее, это пение журавлей, но песня их грустная. А другой она и быть не может, ведь они улетают из родных мест. Птицы с грустью смотрят с высоты на землю. И люди смотрели на них в небе. До весны уносят они песни своих родных полей, лугов, лесов. На чужбине им не поется. Переждут холода – и быстрее домой. Весной они снова возвратятся и будут петь звонкие веселые песни. И расскажут жителям Луговской и многих других деревень о своих странствиях, о тех теплых краях, где они перезимовали, о своей тоске по родине, а главное – известят о том, что пришла весна. И когда высоко-высоко в поднебесье раздастся знакомый крик, вновь головы всех, кто его услышит, поднимутся вверх. И улыбки расползутся по лицам. И потеплеет у всех на душе. Как улетели треугольным клином, так и возвратятся. Вот так из поколения в поколение передают журавли память о дороге.

Но сейчас Василий, Анисья, Василиса возле своей избы, Прохор Шандыбин на другом конце деревни, а Марфа возле реки стояли, подняв головы, и смотрели до тех пор, пока журавли не скрылись из виду. Проводили стаи птиц в теплые края. Но что это за загадка такая, ну почему, почему так задевает души всех людей, от мала до велика, эти ежегодные прощания и встречи?..