Реки помнят свои берега

А вот брызги полетели по закону ветра: его за выходку, естественно, по головке не погладили, из Персидского залива срочно отозвали. Готовился к худшему, однако вместо международного разноса ему пусть и втихаря, но бросили на погон ещё одну звездочку – ходи капитаном.

Так поверил, что даже среди руководителей остаются люди, отстаивающие интересы Отечества.

При расставании Олич всунул в «дембельскую» сумку Егора перламутровую ракушку и пластмассовую ящерицу, в хвосте которой располагалась точилка для карандашей.

– Передай сеструхе.

На ракушку Буерашин внимания не обратил, но ящерку удивлённо повертел в руках. Командир успокоил:

– У Иры сейчас фамилия такая – Точилкина. Коллекционирует.

– Убью, – пригрозил «каплею» уже из Москвы Егор, когда встретился с Ирой у фонтана перед Большим театром. Миниатюрная, точёная, с белыми волосами по плечам – наверняка Бог минимум трижды поцеловал при рождении! А он – «сеструха»…

– Вам, – Егор вытащил из сумки подарки.

Ира по-детски хлопнула в ладоши и сразу же приложила ракушку к уху. И лишь услышав шум Персидского залива, спохватилась:

– Как Максим?

– Приказал сводить вас на кофе, – не моргнув глазом, соврал Егор.

Ира посмотрела на часы, сложила в мольбе ладошки, сделала бровки домиком:

– Если я опоздаю на работу, меня уволят.

– А после работы?

После работы её тоже удерживали какие-то планы, капитан Буерашин в них никак не вписывался, но слишком ярко блистала рядом женщина, чтобы просто так с ней расстаться. Он не имел на неё никаких прав, она не дала никаких поводов для дополнительного внимания, но единственная сила, с которой способны совладать монахи, но отнюдь не офицеры, – это женская притягательность. Эх, и на безымянном пальчике правой руки обручальное колечко. От какого-то Точилкина.

– Вы мне позвоните через месяц, – нашла Ира для него ближайшее времечко. Но точки над «i» расставила сразу: – И вы мне расскажете всё, что можно.

– А раньше? – обнаглел Егор.

– А раньше меня просто не будет в Москве. Спасибо. Я убегаю. Извините. До встречи. Самому-то будет заняться чем в Москве без меня? – стрельнула лукаво глазками…

Занятие нашёл «Кап-раз» для всей их «персидской» группы, вслед за Буерашиным по рекомендации союзников тоже выдворенной из залива.

– Я не стану потом спрашивать, как вы это сделали. Но дурость требуется пресечь, а жертвы исключить, – начал с непоняток «Крокодил», кося глаз на верхний левый угол карты, где ютились заморышами прибалтийские республики. – А теперь задача.

Она и повергла спецназовцев в шок. И было от чего, даже в сравнении с наглостью американцев в Ираке: один из прибалтийских городов отменял у себя действия всех советских законов. Через день-два в нём планировался митинг с требованием ко всем русским убираться вон из их цветущей республики.

– Пусть останутся потомкам и историкам вопросы присоединения прибалтов к Союзу – их референдумы, просьбы о вступлении в СССР, – пытался пощипывать ус «Кап-раз». А может, прощупывал на лояльность своих разведзверей перед отдачей приказа: – Нет особой нужды ворошить и то, что все годы советской власти Прибалтике, единственной из всех регионов страны, разрешали не перечислять деньги в союзный бюджет, а пускать их на развитие собственной инфраструктуры. Получая при этом из Москвы ещё и дотации. Естественно, в ущерб исконно русским городам. Так что Бог им судия, ныне орущим, что якобы они кормили Россию.

– Лаять – удел шавок, – согласился кто-то.

– Или мосек.

– Если это не одно и то же, – взял на себя роль рефери Олич, тем самым подтверждая готовность группы к выполнению задания.

Однако командир рассуждал и делал политические выкладки не зря. «Персидские морячки» притихли, едва дослушав командира: группе предстояло действовать в родной стране и как бы против собственного народа.

– Кто-то из шибко мудрых в Кремле порекомендовал спецслужбам спровоцировать столкновения на улицах города, – продолжил «Кап-раз». – И уже под этим прикрытием, объявив чрезвычайное положение, ввести в регион дополнительные войска для разгона митингующих.

На этот раз реплик не последовало: слишком серьёзно закручивалось всё в родной стране…

– Но если там, – «Кап-раз» поднял взгляд сначала вверх, что могло означать Кремль, потом перевёл его на Буерашина, как на недавнее олицетворение Лубянки, – если там не могут найти более элегантного выхода из ситуации, мы обязаны спутать все карты. С обеих сторон. И история уже нас простит и рассудит.

И добавил фразу, которую Егор с момента перестройки не слышал от руководства страны:

– Делаете вы, отвечаю я.

Для людей сведущих никогда не являлось секретом, что ГРУ и КГБ жили как кошка с собакой, стремясь первыми добежать до Генерального секретаря ЦК КПСС с добытой информацией. Первым отрапортовал – отличился! Но чтобы ГРУ само замахнулось на Кремль и конкурентов… Неужели власть настолько слаба, что ею можно манипулировать из какого-то кабинета на Полежаевке? Быстрее бы приходил к власти Ельцин, что ли? У того хоть и дурная, но есть воля…