Реки Вавилона

— Что ж… ладно, если они захотят… полететь домой, то пусть летят. Конец связи. — Премьер-министр откинулся на спинку кресла. Вот так делается история. Но, возможно, это решение приведет к катастрофе. Однако он уже зашел в своих действиях так далеко, что вполне мог игнорировать последствия любых дальнейших рискованных решений. Раз уж сделал решительный шаг, дальше будет легче. Премьер-министр попросил принести ему очередную чашку кофе.

Глава 35

Ласков наблюдал, как первые лучи солнца освещают горы и равнины. Пролетая над Вавилоном, он бросил взгляд вниз, подумав, как там сейчас обстоят дела. Ему захотелось посадить самолет, такое же чувство возникало у него в свое время, когда он пролетал над египетскими пирамидами. Но ему на роду было написано смотреть на мир из кожаного кресла своего истребителя, ощущая при этом запах гидравлики. Большую часть своей жизни он провел в воздухе, над землей, и теперь его одолевало желание смешаться с ее обитателями.

Ласков связался по радио с истребителями, прикрывавшими два транспортных самолета.

— Меняемся заданиями, атакуйте холм, но будьте осторожны. — Он снизился, заходя на последнюю атаку с бреющего полета. Небо было ясным, но из-за пыльной бури на земле видимость продолжала составлять несколько сот метров или и того меньше.

Генерал нажал кнопку на штурвале, и снаряды двадцатимиллиметровой пушки прочертили полосу на земле с востока на запад, начиная с внешней городской стены и вверх по восточному склону. Но, как только эта полоса приблизилась к опустевшим траншеям израильтян, Ласков быстро отпустил кнопку. Видимость все-таки была недостаточной, чтобы вести огонь по атакующим арабам, не рискуя при этом задеть своих.

Внезапно впереди возник «Конкорд», и за несколько секунд Ласков успел увидеть стоявшую на дельтовидном крыле женщину, которая, казалось, звала кого-то. Он представил себе, что это была Мириам.

Перелетев Евфрат, Ласков резко повернул истребитель и вместе со своими шестью машинами взял курс на юг, чтобы поменяться заданиями с другой шестеркой. Теперь холм предстояло атаковать машинам, прикрывавшим до этого времени транспортные самолеты. Ласков посмотрел на указатель топлива. Полет на малой высоте и максимальной скорости съел слишком много топлива, да и на боевые заходы было израсходовано немало. Топлива оставалось только-только, чтобы вернуться домой. Генерал нажал кнопку внутренней связи.

— Где-нибудь на этой улице есть бензоколонка?

— Есть, — отозвался второй пилот Дэнни Лавон. — Повернешь налево, проедешь тысчонку километров до светофора и остановишься в Лидде. Там принимают все кредитные карточки.

Ласков улыбнулся. Пролетая над «С-130», севшим на покрытую илом и грязью равнину, он увидел коммандос, спускавших на воду моторные плоты с берега вблизи маленькой деревушки. Генерал посмотрел на часы. Прошло всего семь минут с момента остановки «С-130», коммандос демонстрировали неплохие нормативы. Он связался по радио с капитаном Гейсом.

— Я Гавриил 32, теперь я вас прикрываю. Отличная посадка. Я до сих пор не вижу ракеты, буду следить, как бы здесь не было какого-нибудь подвоха.

— Вас понял, 32-й. И вы хорошо поработали в Вавилоне. Как там у них дела на земле?

— Положение критическое. Конец связи.

Один из истребителей начал кружить над «С-130», два других — над плотами с коммандос.

Ласков перелетел на восточный берег реки и пролетел над «С-130», севшим на дороге, ведущей в Хиллу. Сильные порывы ветра били в фюзеляж самолета, и Ласков заметил, что пилот не выключил двигатели, чтобы удерживать самолет на дороге.

Генерал отыскал взглядом гостиницу, музей и башни ворот Иштар. Первым его желанием было сбросить на гостиницу последнюю бомбу с лазерной системой наведения, но Иерусалим строго запретил делать это. В Иерусалиме предполагали, что Добкин, может быть, еще жив и находится там. Ласков очень сильно сомневался в этом. Были и еще слухи, основанные на одной из радиопередач Бекера и докладе Добкина, что там может находиться еще живая пленная израильтянка. Ладно, очень скоро коммандос выяснят это, Ласков видел, как их цепь и джипы приближаются к этому району. Генерал понимал, что сейчас начнется бой, и если коммандос задержатся более чем на десять минут и не смогут преодолеть эту зону, то тогда у него имеется разрешение в случае крайней необходимости нанести бомбовый удар по гостинице и музею. Ласков знал, что, если даже там находятся пленные израильтяне, они все поймут. Во всяком случае, он бы понял, очутившись на их месте. Поймет и Добкин. Ведь он солдат.

Давид Бекер снова нажал кнопку запуска дополнительной силовой установки. Двигатель начал проворачиваться на этот раз еще медленнее, аккумуляторы быстро садились, но зажигание не включалось и температура не поднималась. Он бросил взгляд на Кана, сидевшего в кресле второго пилота.

— Мне очень жаль, Питер.

В кабину залетела пуля, и они оба пригнулись. Бекер почувствовал запах керосина и понял, что поврежден какой-то из топливных баков или топливопровод.

— Попробуй еще раз, — предложил Кан. — Попробуй, Давид. Терять нам нечего.