Реки времен. Гнездовье желаний

Пока Кира поправлял гнездо, Эрика взяла трубку, которыми пользовались целители, и стала прикладывать ее к яйцу, вслушиваясь в звуки.

– Ну что там? – поинтересовался Кира.

– Двигается. – прошептала Эрика. – Значит все хорошо.

Быстро поправив гнездо, они поспешили в дом. Вбежав в предбанник, они скинули обувь, и побежали в столовую по выложенным на полу шкурам волков.

Внутри дома семьи де Бальмунг было не менее уютно, чем снаружи. Стены украшали многочисленные рога животных и красивые картины. Весь пол был покрыт пушистыми шкурами, так что по нему можно было бегать даже босиком. Почти в каждой комнате стояли книжные шкафы и длинные столы. Комнаты Киры и Эрики находились на третьем этаже, и тоже отдавали теплом и уютом.

– А вот Эрика с Кирой. – ласково проговорила хозяйка дома – Хелма де Бальмунг.

Это была средних лет женщина, с квадратными скулами, широкими плечами и узорной татуировкой у правого глаза. Но не смотря на свой грозный вид, она была очень женственной, и любила вязать детям разные вещи.

– Вот! Я же говорил-с что позвал. – вставил бородатый повар Ув. – А в мне – «Нет, ты не позвал-с! Ув-все-врун!». Вот скажите-с, – он обратился к Кире, – я ведь вас звал-с?

– Да. – кивнул Кира. – Мы просто бегали проверять яйцо.

– Ладно, хватит разговоров. Давайте есть, а то утка остынет. – прервала его Хелма.

Ужин прошел за рассказом Эрики о том, какие она хочет найти цветы. Помимо вполне обычных, Эрика мечтала и о совсем уж странных растениях. Из ее объяснений выходило, что есть «дымные цветы» и даже летающие.

– Они растут на птицах. – проговорила Эрика, откусывая кусок утки. – А прочитала, что в старых городах разводят специальных птиц, на которых и выращивают «облачники».

– А птицам не больно? – спросил Ове, который тоже сидел рядом.

– Нет. Это же не паразиты. Наоборот, эти цветы защищают их перья от песка.

– Мне, кстати, привезли костянку. – продолжил говорить Ове.

– Правда?! – Эрика вскочила с места, и остатки ужина повалились на пол.

– Ох-ох-ох! – закачал головой повар. – А Уву как обычно убирать…

– Что это такое? – спросил Кира.

– Это такой цветок, который выращивают только в Белланиме. – ответила Эрика. – Он растет прямо на костях!

– И для чего он? – спросила Хелма.

– Обычно костянку используют для того, чтобы определить тип воли и «причину усиления». – ответил Ове.

– Да-да-да. – закивала головой Эрика. – Теперь мы сможем узнать, какая у тебя воля. – она радостно посмотрела на Киру.

– Я и так знаю – военная. – проговорил Кира.

– А вдруг какая-нибудь другая? – наклонила голову на бок Эрика.

– Как это другая? – Кира перевел озадаченный взгляд на Ове. – Я же не кидаюсь молниями, и… божественностью.

Услышав его слова Ове хмыкнул.

– Обычно ребенок наследует волю отца. – сказал Ове. – У Делроя ведь военная воля, так?

– У моего отца тоже была военная. – вставила Эрика, засовывая в рот яблочный пирог.

– Тогда зачем мне нужно пить эту «косточку»? – спросил Кира.

– Костянку. – поправил Ове. – И ее нельзя пить. Мы определим, в какое время суток твоя воля может усиливаться. На все типы воли, кроме пустой, влияет какой-нибудь внешний фактор. Например, на природную волю влияет гроза, а на божественную – вера и солнце. Ну а военная воля обычно усиливается в определенное время суток. Бывают, конечно, исключения. У некоторых никсов на волю может влиять снег.

Редко когда Кира видел Ове таким разговорчивым. Обычно тому хватает пары коротких фраз, чтобы донести свои мысли.

– А у тебя что усиливает волю? – спросила Эрика.

– Моя воля усиливается в шесть утра. – ответил Ове.

Слово за слово разговор про волю плавно сменил тему, и в конце концов Эрика стала рассуждать на тему того, какой тип воли был у ее любимых сказочных героев. Просидев за столом еще двадцать минут, они немного отдохнули, а затем вышли на улицу и направились через пасеку, на тренировочную поляну. Ничего особенного она из себя не представляла. Обычная поляна, засыпанная песком, и несколькими деревянными манекенами. Обычно тут можно было увидеть одного-двух деревенских мужиков, мутузящих пудовыми кулаками деревянные болванки. Вот и сейчас тут стоял один из подручных Бьерна, рядом с табуреткой, на которой стояла дымящаяся чаша.

Пока Кира перелизал через забор, Эрика вместе со своим медведем удобно устроилась на куче толстых бревен, которые тут были за место трибун.

– Можешь идти. – тихо проговорил Ове никсу.

Как только тот покинул поляну, Ове повернулся к Кире, и кивнув в сторону чаши, сказал:

– Опусти в нее руку.

– Так она же не остыла еще. – ответил Кира, глядя на молочную жидкость, от которой шел пар.

– Все нормально, Кира. – проговорила Эрика. – Она и должна быть такой. Это не пар, а… ну… облако.

Слова Эрики немного успокоили его, и Кира, выдохнув, быстро опустил ладонь в чашу. Жидкость и правда была не горячей. Руку лишь приятно покалывало, будто по ней водили еловой веткой.

– Ну и что? – спросил Кира. – Какая у меня воля?

Но Ове не ответил. Нахмурив брови, он не отводил взгляда от пара.

– Сконцентрируй волю в руке. – сказал он.