Рекламная любовь

— Нет-нет, пока еще нет, — окончательно проснувшийся Трахтенберг решительно отверг предложение водителя. — Отвези ее на квартиру… Какая у нас сейчас свободна?

— На Солянке хата пустая, потом на Арбате, в Староконюшенном.

— Вези на Солянку. — Он посмотрел на девушку. — Что глаза таращишь? Испугалась? Волков бояться, в лес не ходить. Не бойся. Я тебя сегодня есть не буду. Оставлю на потом. Отсыпайся, приходи в чувство. Послезавтра будем тебя снимать.

Маша расцвела розой.

— Хорошо, Арнольд Теодорович! Только у меня же с собой ничего… Ни тапочек…

— Там есть все необходимое. У нас по типу «все включено». Я тебе туда позвоню. Ну, Семен, гони! Домой очень хочется!

— Вот, девушка, располагайся! — Семен включил свет. Маша оглядела просторную прихожую-холл с телевизором, кожаным диваном и креслами. Высокая стойка отделяла его от маленькой кухоньки.

— Там в холодильнике жратва всякая, — указывая на кухню, сообщил Семен. — Ешь, не стесняйся. Вот санблок.

Он открыл дверь. Маша увидела блистающую чистотой ванну-джакузи, душевую кабинку, биде… Начищенные краны сверкали, на вешалке висело несколько махровых халатов. На полках узкого белого шкафчика — множество полотенец.

— Там в зеркальном шкафчике косметика всякая. Бери, не стесняйся. Показать, как краны работают?

— Я знаю, — надменно ответила Маша, не имеющая никакого понятия, как пользоваться торчащим из раковины коротким широким никелированным дулом. Словно пистолет, подумала она.

— Пойдем, покажу спальню.

Он открыл следующую дверь. Широкая двуспальная кровать, накрытая шелковым покрывалом. Окна закрыты наглухо шторами того же шелка. Встроенные шкафы с зеркальными дверцами.

— Ты там в шкафах поройся. Шмоток полно, все — новье. Мы запасы обновляем регулярно. Ну, птичка, отдыхай пока, — хмыкнул Семен и направился к выходу.

— А как же…

— Тебе позвонят, все скажут. И машина за тобой приедет. Тебе думать ни о чем не надо. Все за тебя решат. А ты свои мозги отключай. Чем раньше ты это сделаешь, тем лучше для тебя, — непонятно высказался Семен и отчалил.

Сутки Маша была предоставлена себе. Ей никто не звонил, никто ею не интересовался. Более того, оказалось, что она заперта в этой квартире. Захвачена в плен. Ключей от входной двери не было. Впрочем, она их и не искала. Она плескалась в джакузи, напустив туда душистой пены, она перепробовала на своей коже все кремы, что нашла в шкафчике ванной. Закутавшись в халат, она лениво перебиралась на кухню, открывала холодильник, раздумывая, открыть ли банку консервированных ананасов, или разогреть в микроволновке куриные котлетки? И чем запить? В винах она не разбиралась, взяла одну из бутылок наугад, прочла на этикетке: «Orvietto».

Открыла, попробовала. Понравилось.

После «угла» в доме Александры, после последней предсвадебной ночи, проведенной в детском саду, ей казалось, что она попала в рай. И что еще нужно? Все есть. Люди? А зачем они? В раю были одна женщина и один мужчина. И райский сад. Все так и есть. Нет лишь ее мужчины. Но он скоро придет. Не зря же он посадил ее в эту золотую клетку. Значит, придет, возьмет за руку и поведет в светлое будущее, где ее ждут слава, богатство, успех…

Вечером ей позвонили. Неприветливый женский голос сообщил, что она должна быть готова к десяти утра следующего дня. За ней приедут.

— К чему готова? — не поняла Маша.

— К работе, к чему же еще! — раздраженно ответил голос и отключился.

Маша так разволновалась, что всю ночь не спала. Ворочалась с боку на бок, вставала, пила валерьянку, снова ложилась, опять поднималась, наливала рюмку коньяку…

Бесконечные вопросы, догадки роились в голове. Что ее ждет? Что за работа? Неужели сразу же в настоящем фильме? И какая роль? Нет, если бы роль в фильме, должны были бы сначала дать прочесть сценарий. Значит, просто переговоры? Может быть, с ней будут заключать контракт на работу в его рекламном агентстве? В качестве постоянной модели… Может, она будет лицом какого-нибудь элитного товара? Парфюма или косметической фирмы. Он же говорил, что она невозможно хороша… И естественна… Нет, наверное, все же роль в кино.

Измученная этими мыслями, она забылась коротким сном под утро. И проспала.

В дверь звонили длинными, настойчивыми звонками. Маша вскочила. Часы показывали без пяти десять. Она заметалась по квартире: туалет, зубная щетка, господи, даже душ не успеть принять…

В квартиру кто-то вошел, были слышны два голоса — мужской и женский.

— Ну и где она? Уж не сбежала ли? — это женщина. Голос резкий, неприятный.

— Отсюда, пожалуй, сбежишь, — лениво отвечает мужчина.

— А чего он ее сразу на базу-то не отправил?

— Ну-у. Решил не травмировать преждевременно. И потом, право первой ночи…

Маша вышла из ванной, завернувшись в халат.

— Это еще что? Почему не готова? — набросилась на нее длинная, как каланча, тетка.

— Извините, я… будильник не слышала.

— Господи, ну и вид! Синяки под глазами, растрепана… Ты что, пила всю ночь?

— Нет, — испуганно ответила Маша.

Женщина прошла на кухню, заглянула в бар.