Рекламная пауза

– Ещё бы! – победно вскинув голову, констатировала Елена Павловна.

Блики от стёкол её очков, словно молнии, кучно сыпали на галёрку к пожилым и юным джентльменам.

У меня, как и у каждого, было много учителей. Разных, хороших и не очень. Но вот Елена Павловна – одна.

Любой лентяй, коими мы, собственно, и являлись, даже не конспектируя её лекции, знал предмет хотя бы на тройку. Если же у студента появилось желание что-нибудь, да знать, он будет это знать. Потому что слушать Елену Павловну было одно удовольствие. Она любила свои предметы, постоянно изучала их, много читала, смотрела вживую больших исполнителей и потом всё это ярко и красочно преподносила нам. На воображение мы никогда не жаловались, поэтому картины перед нами представали почти реальные.

При лояльном отношении к хорошей шутке, Лымарь – педагог строгий. У неё не забалуешь, сразу ставит на место и в нагрузку – «большие и жирные два балла». А потом, перед сессией, эту тему надо сдавать. Тет-а-тет. А с Еленой Павловной лучше до этого дело не доводить, Попов не даст соврать. Он потом с Димой Шостаковичем очень тесно познакомился. И биографию его узнал и многие темы запомнил, наигрывая их на фоно да напевая, вот только разве что не подтанцовывал в такт.

Вся группа серьёзно готовилась к экзаменам по предметам Елены Павловны, потому что мы не хотели подводить нашего педагога перед ее коллегами – членами комиссии. И мы не подвели. Ни Олег, ни я, ни «пожилые джентльмены».

Навсегда запомнились многие музыкальные темы, их тональности, кто их написал и когда.

Вот если бы нам также преподавали физику, химию, биологию!

А может, и хорошо, что этим наукам меня обучали совсем не так, как своей – Елена Павловна?

Грузчики – люди дружные

На картошке устроиться в бригаду грузчиков было непросто – работа блатная.

Не надо вставать утром вместе со всеми, потому что незачем. Выезжали на поле ближе к полудню, когда уже было что грузить. Потом – обед. Грузчики составляют меню себе сами, количество блюд не ограничено. Почти каждый день – халтурна. Кто-нибудь да попросит подбросить пару-тройку мешков. А нам что, жалко? Благодарили традиционно – жидкой валютой. В период «сухого закона» на время уборки картофеля такой бартер очень даже кстати.

Но и это не всё.

Грузчикам, в отличие от всех других тружеников на картошке, начисляли деньги за работу! Приходишь в октябре получать стипендию, а там – к твоим законным 51 рэ плюс надбавочка рубчиков в шестьдесят.

В общем, не грузчики, а рабочие аристократы, привилегированный класс.

После сытного завтрака элита возлежала на втором ярусе и под гитару напевала фирменное:

Грузчики – люди дружные,
Обществу очень нужные!..

В самом деле, куда без них? Диван вы купили, к примеру, или холодильник импортный, кто это на пятый этаж попрёт? Сами? Нет, доверите это профессионалам. И правильно сделаете! Не надо экономить на своём здоровье – поясница, нервы, давление…

Допели мы песенку, облачились в свои чёрные комбинезоны, и – в поле!

На грядках нас уже ждали мешки, под завязку набитые «картофаном». Коллеги-музыканты ответственно подходили к экономической составляющей продовольственной программы – в минимальное количество тары, предоставленной совхозом, они утрамбовывали максимальное количество картофеля. Эти, с позволения сказать, товарищи, так заботились о нашей физической форме.

Но рабочие аристократы тоже были не лыком шиты. Грузчики музыкального училища так быстро и ловко загружали машины, будто они всю сознательную жизнь только этим и занимались. И не было вовсе никаких гамм, арпеджио, тональностей… Водители, желая за меньшее количество ходок сделать больший тоннаж, выстраивались в очередь к нам, игнорируя угодья других учебных заведений. А мы, поймав кураж, всё ставили и ставили рекорды, нагружая машины так, что те кое-как уползали с грядок. Пыхтели, упирались и потихонечку катили к весовой.

В длинной веренице КАМАЗов, «Магирусов» и «Татр» особняком стоял видавший виды ЗИЛ-157, именуемый в народе «крокодилом». Но лихой водитель Боря Красочкин, когда-то служивший на флоте, называл свой автомобиль «Крабом». Может в память о службе морской, может, оттого, что село Балаганное, где шла битва за урожай, находилось у самого Охотского моря, а может, ещё отчего-то. Нам было всё равно. «Краб» так «Краб». Подтрунивая над ретромобилем и его водилой, мы, загрузив три-четыре тонны, весело хлопали по бортам:

– Всё, Боря, хватит вам с «Крабом», а то и до трассы не дотянете.

Красочкин, парень весёлый, за словом в карман не лез:

– Что, пацаны, бросили пару мешков и все с грыжей?

Боря выглянул из окна своего «Краба» и, широко улыбаясь золотыми фиксами, богато осыпал картофельные грядки солнечными зайчиками.

На следующий день Красочкин бросил нам вызов – нарастил борта «Краба» в два раза и, стоя на подножке машины, словно парторг с трибуны, кинул лозунг в пролетариат:

– Пацаны! Даёшь рекорд!

– Смотри, Боря, сам напросился, – зло пыхтели пацаны, забрасывая в ползущий по полю грузовик очередную тонну картофеля.