Рекло. Роман об именах

Ты мог, наверное, подумать, что всю молодость я просидел за книгами и удачными сессиями в казино, но это не так. Деньги – это пыль, когда ты можешь управлять хаосом. Ты и я. Мы обречены на соприкосновение с бесконечно великим будучи бесконечно малыми. Но тебя это из-за твоей глупости касается только сейчас, поздравляю, тем хуже. Но я немного отвлёкся.

О своём небольшом вселенском подарке я осознавал ещё с начальной школы. Как и любую способность, её нужно развивать. Развивать пришлось в большом поселке городского типа, одноклассники меня не то, чтобы любили, но они были славные ребята. Не трогали меня. Некоторые даже дружили. Другое дело – учителя. У тебя с этим тоже были проблемы, но ты их не решал. Твоя пустота этого не видела? Или пустота у всех общая? Ты даже на это не ответишь.

На рулетку в казино я пока влиять не умел, да и ближайшее от меня было слишком уж далеко, но на какие-то совсем маленькие событие – вполне. Но даже у сил есть лимит. И даже этого лимита мне вполне хватит. Всё началось с игры в кэпсы. Это такие фишки, если помнишь. Их я выиграл у всех моих одноклассников. Но это можно было бы сделать и без моих способностей. Моей целью была своеобразная назидательная месть дворовому хулигану. Он ходил и лупцевал тех, кто слабее его физически, но это ладно. Он манипулировал ими и издевался. Какая глупая растрата ресурсов. У тебя бы не хватило стержня сделать то, что сделал я. Простые вещи вроде поджога квартиры или нанесение увечий – низменная глупая варварская вещь. Мне нужно было, чтобы весь экзистенциальный гнёт обрушился на голову этого взрослого мальчугана. Он был в восьмом классе. Рост его был метр семьдесят девять. Он часто дрался. Он ничего не понимал. Задачка довольно сложная, поэтому я с удовольствием взялся за нее. «Если я смогу вдолбить ему его же ничтожность, то у меня получится так с каждым», – думалось мне. Это не жестокость. Это воспитание лучшего в людях. Всё началось невинно. Мне нужно было, чтобы он ещё сильнее почувствовал то, что весь мир против него. Мне нужно было, чтобы он почувствовал толику того, что сейчас чувствую я. Бесконечную ничтожность маленького в бесконечно большом мире. Мне тогда казалось, что вся жестокость происходит из-за того, что человек осознает это, но пытается забыть. Или пытается отбросить от себя, но как тень эта идея преследует всё человечество бесконечность веков. Ты свыкся с этим по-своему. Очень ценю. Даже какой-то странный протест выразил этому. Не дай бог ты, идиот, взорвёшь нам обоим башку, твою мать. Только попытайся, утырок инфантильный.

Кажется, я немного упустил свою мысль. Мне нужно было, чтобы мальчик восьмиклассник осознал и принял ничтожность своего существования. При этом нужно было понимать, что всё это не должно было быть обставлено как издёвка или что-то в этом роде. Всё должно выглядеть как напоминание того, что он хочет забыть. Я написал маленький рассказ про него. Это был один из моих первых и немногих литературных опытов. Текст был про мальчика, который пытается забыть, что когда он приходит домой, то рядом никого нет. Даже если дома родители, то рядом всё равно никого нет. Папа и мама дома, а мальчик совершенно один в совершенно пустой квартире. И только представь, однажды мальчику суждено проснуться в комнате, в конце которой будет стоять человек в чёрном. Комната будет удлиняться, а человек отдаляться. Но когда мальчик всё-таки дошел до человека, им оказывался он сам. А потом он растворялся.

Я прекрасно знал, где мой первый подопытный прятал свои сигареты. Поэтому завернул свой маленький рассказик в одну из пачек, чтобы он точно прочёл. Мне удалось сфотографировать его плачущим, он ушёл рыдать в небольшую лесопосадку. Может, где-то среди вещей, которые я когда-то сжёг была старая мыльница с этим фото. Я написал второй рассказ.

Он снова был о мальчике. Но теперь он был о мальчике, который постоянно смотрелся в зеркало и не видел себя, а потом убегал плакать в лесопосадку, чтобы пытаться заплакать, но всё не выходило. Он пробовал всё, чтобы что-то почувствовать. Бить других, алкоголь, сигареты, но это не останавливало его. Действие происходило всё в том же пустом доме, полном людей. И вот однажды в лесопосадку пришёл человек. Он дал ему душу и тот наконец заплакал.