Рекло. Роман об именах

Всё еще было таким языком написано живым. Я тогда еще французами увлёкся. Пытался косить под Виана. Мне ещё повезло, что попался вот такой чувственный мальчик. Другой бы может просто порвал бы письма мои, но я старался по максимуму. Рисовал иллюстрации, заворачивал конфету другую, чтобы подчеркнуть всю горечь. В итоге, было ещё несколько таких заходов. Потом, ближе к вечеру, когда я точно знал, что он сидит в своей комнате с окнами, распахнутыми настежь, звенел бутылками, привязанными верёвкой между собой. Дело в том, что хоть он и рос в состоятельной семье, его отец часто выпивал и не обращал внимание на него. Чего уж поделать, безотцовщина. Что уж говорить, даже у нас с тобой нет отца. Может, он есть у кого-то из других нас, но точно не у тебя и меня. Все эти звуки должны были натолкнуть его на определённые мысли. И всё действительно начало меняться. Он перестал задирать ребят, начал очень угрюмо ходить и быть в целом довольно унылым человеком. У меня получилось проявить нужный мне кризис, но этого было недостаточно. Нужно было, чтобы он этот кризис перерос. Это же самый важный момент в воспитании. Осознание своих ошибок и рост над собой. Он начал довольно часто появляться в той самой лесопосадке. Пришло время действовать, я появился там однажды июньским днем. Он довольно агрессивно отреагировал и спросил о причине моего визита. Я же ответил тоже довольно грустно, сказал, что мне нужно поплакать. «Я такая гнида ничтожная. Она меня бросила. Со мной вообще ни одна девушка никогда не будет», – сказал я ему. Пришлось наспех выдумывать причину, но она зашла. Немного ещё подчеркнул экзистенциальную проблематику и всё было в моих руках. Он не стал изливать мне душу, но разрешил приходить на место и молча сидеть. И вот однажды, я пригласил его посмотреть фильм в компании. Смотрели «Водная жизнь», я особо не парился с выбором фильма, но хороших авторов очень люблю, а то был современный подающий надежды режиссер. И пара моментов заставила его прослезиться, не знаю чем, но момент надлома был пройден. Передо мною уже стоял не какой-то хулиган, а байронический герой. Всего то три-четыре месяца плодотворной работы. И как же он потом раскаивался. Мой эксперимент удался. Я умел управлять хаосом на коротких дистанциях. Но один человек – это слишком мало. Нужно было большее.

Я уже имел денежный ресурс, научился управлять картами в самых разных азартных играх и подпольных одноруких бандитах. Первое время была, конечно, радость. Даже хотелось переехать куда-то, но довольно быстро пришло осознание, что так рассеется вся та мощь, которой я был наделён. Слава всевышним силам, благодаря которым моё существование проходило там, где оно проходило. Оно наделяло меня нужной энергией. Жестокостью, жёсткостью, резкостью, настойчивостью. И чувствовалось, что ресурс обучения еще не исчерпал себя. Если мне удастся собрать под своим началом группу хотя бы из десяти людей, готовых пойти за мной в самое пекло, то это был бы успех. В конце концов, мне хотелось основать свою философскую школу. Да, философская школа на Маныч-Гудило. А что сделал ты? Рыдал из-за своей первой любви в подушку?