Рекло. Роман об именах

В этот раз у моего путешествия сквозь лес была хоть какая-то цель, поэтому прошёл я по нему всего ничего и сразу вышел к тому самому обрыву. Меня ждала лишь клочащая над водой вереница неизвестных мне звуков. Как будто разные направления ветров складывались над гладью воды, образовывая таким образом песню. Затем со стороны леса резко задул ветер. И клянусь. Прямо вот клянусь, стоя над этим бумажным изваянием, что среди порыва ветра я расслышал тихий неизвестный мне женский голос, который сказал ровно три слова: «На другом краю». Естественно, первой реакцией был испуг. Да ещё какой! Меня отшатнуло к самому обрыву, но страх свалиться был больше страха постороннего неизвестного, поэтому в голове заработал механизм объяснений и трактовок. Самым логичным объяснением казалось то, что кто-то разговаривал на той самой дороге, с которой я пришел. Да и недавно шли дожди, неизвестно кто мог пойти собирать грибы в лесную чащу. Поумерив свои страхи, я решил последовать совету случайного голоса и пойти на другой край деревни. Туда, где вечно возвышаются тени от ряда деревьев.

Но в этот раз никаких дорог, никаких улочек и всего прочего. Я решил дойти до окраины по окраинам. Держаться кромки леса и не идти по дорогам! Может, он их чувствует или ещё что? В любом случае, мне хотелось прогуляться и отвлечься от того, что моя рука теперь принадлежит кому-то другому. В одном месте во время своего пути я заметил малозаметную тропинку и что-то вроде шалаша в глубине леса. Я бы даже сказал, что он представлялся не очень-то и детским, выглядело всё как реальное место для жилья с защитой от ветра и дождя. Я такие шалаши видел в детстве в энциклопедии. Нужно было внимательнее там всё осмотреть, но оставлю это, пожалуй, на другой раз. Странно, что это вообще никак не взбудоражило моё внимание, но я столкнулся в последнее время со стольким, что какой-то шалашик в лесу, который мог быть построен, когда угодно, не представлял для меня никакого интереса. Всё равно, что я ел бы две недели острый перец чили, а потом мне принесли на пробу бабушкину аджику, но даже тут могло бы быть неплохое соревнование. А мой разум уже дал некое предпочтение чему-то, что даже я не осознаю.

И таким нехитрым длинным методом я дошёл до другой стороны деревни, противоположной обрыву с веревочным мостом. Признаюсь, ноги ноют до сих пор. Зато мне это позволило немного забыть о руке, которая начала подёргиваться. Она начала делать какие-то странные компульсивные движения, как только я увидел дым в небе и решил пойти к нему. По мере приближения к дыму, движения руки усиливались настолько, что мне приходилось удерживать гипс свободной рукой. Но только я завидел источник дыма, как всё прекратилось. На небольшой полянке на другой стороне реки от деревни горел костерок, возле него на выструганном пеньке в коричневых штанах, сапогах и зелёной рубашке с подтяжками сидел Ий, он всматривался прямо в меня. Да, из-за него мне пришлось пойти вброд и намочить ноги, но на что не пойдешь, ради юношеского желания выплеснуть агрессию на одного из раздражителей. Он держал молчание ровно до того момента, пока я не сел рядом с костром напротив него. Ий пристально всматривался в меня сквозь огонь с каким-то неприсущем для него чувством подозрения. До сих пор, я и представить не мог, что человек подобный ему может вот так что-то агрессивно разглядывать. Он создавал образ человека, которому известно всё на свете. Но может так и есть, а этот спектакль с изучением меня был только для отвода глаз.

Я тоже ничего не говорил, потому что не знал с чего начать, поэтому просто сидел и смотрел куда-то вдаль. Мысли о том, что, возможно, не стоит выливать свою злобу на него подкрадывались ко мне прямо, как незаметно проявляющаяся на небе в этот вечер луна. Ий прервал молчание.

– Ну как вода? Мне кажется, что оно не стоило.

– Вода как вода. Очень подходит ко всему вокруг, – ответил я, готовясь риторически нападать.

– Что вы имеете ввиду, Василе?

– Такая же бесформенная и прохладная, как и все ответы, что я получаю.

Повисло молчание.

– Не желаете историю у костра? – сказал Ий, поглядев в небо.

– У меня есть выбор?

– Определенно и всегда. Другой момент – влияет ли ваш выбор на что-то? Я начну? – спросил он.

– Хорошо, – ответил я.