Рекло. Роман об именах

– Не знаю, как остальным, буду говорить за себя, – начала говорить короткостриженая мадам. – Всё зависит от произведения, Василе. Понимаете, иногда вот читаешь что-то, а сюжет книги и не сюжет вовсе, а некий кроссворд, который нужно разгадать. Мне кажется, в этой книге автор как раз таки хотел, чтобы мы разгадывали каждый свой кроссворд и улавливали отсылки, которые постепенно выстраиваются в свой текст. А вы читали, Василе?

– Если честно, то нет. Успел вот только прочитать последний рассказ и не уловил там никаких отсылок. По-моему, сугубо личная вещь вообще, да ещё и приятная такая. Отличный поток сознания и крутой поворот в самом конце.

– Да, с последним рассказом у меня возникли проблемы. Там я никаких отсылок не уловила. Но, может, это пустые поля в кроссворде, которые нужно заполнить с помощью слов, выуженных из предыдущих рассказов?

– А мне кажется, что на этих страницах кипит и бурлит жизнь автора, – в своей заигрывающей манере отвечал я. – И этот самый автор разделил свою жизнь и поместил их в эти самые возможные отсылки, но неужели только ими всё ценно. Вы бы прочитали книгу-отсылку? Меня бы и на главу не хватило, это же как специи есть без основного блюда.

– А мне кажется, мне бы понравилось. Звучит уж точно интересно.

После этого пошли разговоры о характерах персонажей, авторском слоге и всем прочем, а я погрузился в думы. Произведение-отсылка. Звучит уж точно грустно, не в обиду барышне. Последний рассказ был наполнен таким мягким трагизмом принятия неизбежного и наслаждением текущим, что я бы даже и перечитал рассказ. Хотя, может, мне так понравился рассказ, потому что я нашёл в нём себя? Думаю, что это и не важно.

Прошел ещё где-то час культурного чаепития. Я даже иногда говорил впопад! И даже получалось поддерживать культурную беседу сразу с несколькими людьми. Начало темнеть.

Разговор перешёл на более бытовые темы, но ценность художественных отсылок в произведениях меня очень сильно зацепила. Неужели, дофаминовая лихорадка добралась и до литературы? Я не так много современных авторов читал. В университете сильно не разгонишься, пихают в тебя этого Бодлера, потом на всё тошно смотреть. С другой стороны, много крутых романов строятся вокруг отсылок, но при этом они самодостаточны. Мне стало немного душновато в комнате, и я воспринял это как сигнал от моего организма к бегству с культурного мероприятия. Я ушёл, попрощавшись перед этим с Богданом Алексеевичем. Мария Семёновна, кстати, завернула мне с собой пирог, поедаю его прямо сейчас, а он даже не успел остыть. Очень вкусная шарлотка с нежной хрустящей корочкой сверху и очень мягким тестом внутри.

По дороге было что-то странное. Где-то после дома Никиты Соломоновича, уже внизу. Смеркалось, но это не помешало заметить мне в свете угасающего солнца небольшой мелколистый куст вяза. Не видел его раньше. Я хожу по этой дороге очень часто вот уже столько дней и сразу обратил внимание на это. И готов поклясться, что стоило мне сделать шаг к этому кусту, как я услышал знакомый голос, который произнёс: «Не сейчас». Кажется, это был тот же голос, что тогда на окраине деревни направил меня к Ию. Я сразу побежал к Джотто Ивановичу, но не обнаружил его дома. Видимо, он пошёл в ночной патруль. Надо бы ему хотя бы записку отнести или сходить еще раз. Чувствую себя я плохо, если честно.

Блин, рука, которая не подавала признаков жизни весь день сейчас вдруг затряслась. Что ей нужно?

«Ох».

Ох?

«Оххоххооххохох. Василе. Я весь день смотрела твои воспоминания. Я проникла к тебе в разум. Прости. Прости. Но нужно было узнать. Нужно было узнать, оно это или не оно. Оно это или не оно. И похоже, что оно».

Ты вообще о чем? Какие мои воспоминания ты смотрела?

«Ну. Я же не часть тебя. Нужно было. Нужно же узнать хоть что-нибудь про временного хозяина».

И как? Узнала?

«Узнала достаточно. Узнала, что мы скоро расстанемся. А потом мы встретимся».

Как это расстанемся? Тебя отрежут?

«Нет».

Тогда что?

«Я скоро вернусь».

Это как?

Рука немного подёргивается, но ничего не пишет.