Ещё год назад при таких потерях опыта я бы удавился от жадности. До появления ружей ходил бы понурым ещё пару дней. А сейчас просто пожал плечами и отмахнулся от сообщения. Мне кажется, сними с меня сейчас система все очки характеристик — я бы не переживал. Цели изменились, сместились приоритеты — вот и стало на всё это наплевать.
Утро, лёгкий бриз и пять заинтересованных темнокожих парней на пляже… Причём, заинтересовались они именно нами — и нашим кораблём. Они, конечно, делали вид, что у них просто утренняя пробежка, но вот не верилось мне, что для разминки кто-то будет галопом нестись по пляжу, поднимая в воздух кучи песка.
— Видал! — радостно ткнул мне пальцем в бегунов Медоед. — Ваще отмороженные типы! Уже час за нами чешут… Сначала трое было — а теперь уже пятеро.
— А чего они чешут? — спросил я, наблюдая за красивым бегом детей Африки.
— Хотят обогнать и своих предупредить, — пояснил мне бывший глава Альянса. — У них там, в посёлке, лодок — что грязи. И не дай Бог вдоль берега идти — сразу попытаются захват устроить. Чисто Сомали, сука!
— И скоро их посёлок? — уточнил я, думая, когда пора будет пушки заряжать.
— Завтра проплывём, — ответил Медоед. — Эти скоро отвяжутся: они так долго бегать не смогут, но там дальше и других хватает. Я предупрежу, как будем подплывать.
На смену пяти первым преследователям пришло ещё двое быстроногих жителей юга. Они тоже бежали за кораблём часа три-четыре, а потом откололись. Однако на смену им пришли новые бегуны, что надеялись на нашу глупость. За этим концертом было крайне интересно наблюдать. Обитатели Барбеса и окрестностей вообще отличались разнообразием в одежде и вооружении. Были среди них и чистые папуасы в кожаных трусиках и с деревянными кольями. Были и более экипированные — кто в коже, кто в ткани. Попадалось оружие железное, стальное, каменное, костяное — кто во что горазд. Так что вообще посмотреть было на что. И ведь совсем не напрягало ребят, что мы уже к вечеру все нацепили стальные шлемы и нагрудники — не боялись они нас. Были уверены в том, что победа будет за ними, и вот это несколько удивляло.
В какой-то момент нам приелось наблюдение за марафонцами, пытавшимися нас преследовать. Тем более они просто бежали по берегу — и всё. Никто нам ничего не кричал, никто не махал — ну бежит себе темнокожий, в смысле, афрожертвожаднер, и бежит — и чего внимание обращать? Может, тут вообще такое часто случается.
Ночью мы грести переставали — шли только под парусом, потому что Медоед опасался налететь на мель. Корабль отходил после заката подальше от берега и спокойно тянулся дальше. А все, кто целый день сидел на вёслах, могли, наконец, отдохнуть.
А утром мы снова вернулись к берегу, и ударники продолжили бодро грести. Удивительное дело, но наши сопровождающие куда-то делись — пляж был девственно пуст, что совсем не понравилось Медоеду.
— Обогнали, сволочи… — заметил он, когда я приблизился. — Готовьте пушки, господа! Сейчас будет концерт!
К сожалению, до концерта прошло ещё часов пять — не меньше. Но потом да, вот потом концерт всё-таки состоялся. Мы проходили мимо неглубокой бухты, и там, в её глубине, находился посёлок, будто сошедший со страниц «Сказок тысячи и одной ночи» — ведь там же описывались трущобы, да? Если описывались, то вот именно с этих страниц он и сошёл. С той лишь разницей, что никакого дворца раджи в центре не имелось — исключительно утилитарные трущобы.
Десятки мостков сходили в воду, а на растянутых повсюду верёвках сушились какие-то тряпки, вялились рыба и мясо. Самые высокие дома достигали двух этажей, но всё же большая их часть была одноэтажной. Однако самым интересным зрелищем был лодочный флот.