Реконкистадоры

Были, конечно же, и свои истероиды среди населения. Эти свободные радикалы обнаруживались повсюду, причитая что-то в духе: «Ой, что же делается-то!» или «А что происходит-то? Всё, нам конец?» — и отвлекали всех от работы, даря незабываемые минуты неописуемого раздражения. Впрочем, был там и новый, неизвестный офисным сотрудникам, элемент, который больше знаком тем, кто готовится к ремонту и разводу — шилозадый питомец. Зверь истинно звериным чутьём обнаружил весёлую забаву — ходить за истероидами и действовать им на нервы, увеличивая концентрацию страха и истерики в отдельно взятом коллективе.

Самое смешное, что были и два человека, которые активно поддержали его в этом неблагом начинании. Толстый и Вислый. Сука, они не люди — они питомцы! Эти двое отлично справлялись со всем, что подпадало под определение «разрушение, хаос и бардак», но были практически несовместимы с созидательным трудом — если, конечно, по результатам труда не увеличивались параметры «разрушения», «хаоса» и «бардака».

О Саше не будем говорить… Ведь договорились только о людях, а не о живой вычислительной технике!

И ведь первый день, когда Медоед уговаривал матросов на самоубийственный поход, был спокойным и неторопливым. Мы просто сидели на корабле, стараясь не высовываться лишний раз. Только я, Борборыч и часть ударников ходили посменно дежурить к сарайчику. А СаПа вообще оттуда не вылазил, бережно храня копию «шапочки из фольги» — и всё могло быть таким же размеренным и спокойным и дальше.

Могло бы…

— Ущелье Волн — это бардак! — объяснил Медоед, решив предупредить нас о страшном будущем, когда мы все собрались в сарайчике под прикрытием системы вечером 455-го дня игры. — Волны там со всех сторон бьют! Внутри вода такие танцы крутит, что просто на курсе держаться — уже достижение. Сами волны, кстати, совсем немаленькие! Так что захлёстывать нас будет постоянно.

— Так что, пушки лучше сразу спрятать? — уточнил Борборыч.

— Какое сразу?! — удивился Медоед. — Перед тем, как туда доберёмся, мы будем идти вдоль берега, населённого отвратительными существами. И земляне среди них — самые отвратительные! На всю вашу ораву воды не напасёшься, так что придётся приставать к берегу! Как ты собираешься без пушек к берегу приставать?!

— С ружьём? — предположил я.

— У тебя его отберут, дуло в узел завяжут и вернут прямо в… Спили мушку, Филя!.. — рявкнул Медоед.

— Ты за себя говори! — обиделся я. — Я сам его кому хочешь и куда хочешь вставлю!

— Тогда тем более спили! — огрызнулся бывший лидер Альянса. — Не надо людей злить до того, что они сами захотят тебя убить!

— Так что нам сейчас нужно сделать? — спросил Кирилл.

— Надо сделать из «Трёх топоров» три гребаных подводных лодки, как этот сраный счастливчик Дэвид! — ответил Медоед. — Корпус надо просмолить, а смолу набрать можно на востоке, на границе с вышронцами. Только учтите: ящеры про это дерево знают — это ведь хвоя с их планеты — и они там тоже любят смолу собирать. Ещё надо паруса и такелаж проверить. Все внешние конструкции перебрать. Ещё нам вёсла нужны, и места для того, чтобы ими грести — такие, чтобы гребцов не смыло.

— А чего раньше не озаботились? — хохотнул Котов.

— Потому что во всей этой гребаной игре не найдёшь таких качков, как вот эти двое и их шайка-лейка! — ответил Медоед, указав пальцем на меня и Борборыча.

— Эй! Мы не лейка!.. — возмутился из-за стены кто-то из ударников.

— Игнорировать… Игнорировать эти выкрики с улицы… — будто сам себе напомнил Медоед, а потом приосанился и изрёк. — В общем, я как капитан считаю, что надо максимально облегчить «Три топора» и проверить всё судно до последней досочки. Иначе плавать мы будем только в одном направлении — на дно!

Ясное дело, мы немедленно раскритиковали его идеи и выдвинули свои. В ответ он ругался, требовал беспрекословного подчинения — и вообще был тем самым капитаном, который имеет все шансы радовать тому факту, что ему хотя бы лодку команда выдала после бунта. Зато к концу собрания в сарае Медоед сдался под нашим общим давлением.

И в первый же день отправил ударников сопровождать сборщиков смолы. Добрались мы к вечеру — благо территория у Бирока была небольшая, и до вышронских владений было рукой подать. Вот там, на самой границе, как раз и росла нужная нам хвоя. С густой тягучей смолой, которая довольно быстро сохла и обладала отличными водоотталкивающими свойствами.

И, конечно же, на месте была обнаружена бригада вышронцев, занимавшаяся тем же самым. Сразу бодаться мы с ними не стали и устроились на ночлег, выставив охрану.

День четыреста пятьдесят седьмой!

Вы продержались 456 дней!

Сборщики встали рано. Пришлось и ударникам подниматься, проклиная работящее население Бирока. По утреннему туману мы дошли до рощи — и нос к носу столкнулись с вышронцами, которые нас, понятное дело, уже ждали. Потому что наше прибытие пропустить не могли никак.

— Убирайтесь, бесхвостые! — крикнул ящер, одетый в неплохую броню. — Это наша земля! Ещё шаг…