Реконкистадоры

Сложно докопываться к человеку, который тебя «зеркалит». Это ведь всё зачем нужно? Чтобы потом, когда драка закончится, можно было сказать: «Одному хлыщу рожу начистили, потому что он…» — и не важно, что именно он сделал. Это ведь просто предлог! И этот же предлог станет объяснением для стражей правопорядка, если те вдруг прибегут. То есть, каждый твой друган, который участвовал в драке, будет утверждать примерно то же, что и ты. И в таких ситуациях разрозненные показания другой стороны, драки не ожидавшей, да и вообще слегка подшофе — воспринимаются как попытка соврать и обелить себя. В результате, обе стороны не воспринимаются стражей как пострадавшие, и всё по итогам сводится к мелкому хулиганству.

— Пойдём! Кажется, еды нам не принесут, — сказал я Арише.

Девушка поднялась из-за стола, а подозрительные личности напряглись, готовые к новому раунду. Можно, конечно, попытаться представить, что именно было бы использовано как очередной предлог: «Куда пошёл, не уважаешь?» или «Братан, поделись девушкой!». Но всё это — лишнее и наносное — осталось на террасе, на которой мы сидели. Ариша правильно истолковала то, что я двинулся не к двери, а к бордюру и первой сиганула вниз — расстояние-то плёвое.

— Э-э! — возмутился кто-то у меня за спиной, когда я тоже выпрыгнул на улицу.

Мутные личности, когда я поднялся с земли и подставил локоть своей девушке, выстроились как на параде, очень обиженно глядя вниз. А мы с Аришей спокойно двинулись по улице к рыночной площади. Я ещё гадал по пути, как сильно обиделись это товарищи — и будут ли они нас теперь преследовать.

Оказалось, что больше всех обиделся содержатель кабака. Он выскочил из трактира и бросился нам вслед, когда мы уже вышли на рыночную площадь. За ним, несмотря на разную комплекцию, едва поспевал массивный вышибала. Я, в принципе, понимал владельца кабачка — мы ведь за вино ещё не заплатили, но и устраивать разборки на чужой территории не собирался. Поэтому, едва скрывшись за углом, мы со всех ног рванули к кораблю.

Мимо удивлённых стражников у пирса мы пролетели в тот самый момент, когда содержатель кабака и вышибала выбежали на рыночную площадь и принялись оглядываться.

— Что это вы быстро как-то… — подозрительно заметил Медоед

— О! Медоед умеет в двусмысленность! — захохотал Котов, заслужив презрительный взгляд от бывшего главы Альянса.

— Бежали от галимого сервиса, — ответил я, переводя дух. — Больше я в этот кабак ни ногой!

— Так это же кабак! — пожал плечами Медоед. — Ты хотел ресторан, что ли?

— Я хотел поесть! — ответил я.

— Спокойно и без разборок! — поддержала меня Ариша.

— И, как всегда, разборки были! — прозорливо заметил Толстый.

— А еды не было? — поддержал его Вислый.

— Только выпивка… — кивнул я. — И то плохая…

Глупо было бы надеяться, что кабатчик нас не найдёт. Не так много в порту было гостей, чтобы не догадаться, где именно скрываются клиенты, не оплатившие его дрянное вино. Поэтому на разборки кабатчик явился с двумя вышибалами, а ещё десятком стражников и теми самыми мутными личностями. Я им на глаза не показывался, пока не стало понятно, что гости уже теснят по трапу матросов, перегородивших вход на корабль.

Короче, пришлось с тяжёлым вздохом подниматься и идти смотреть, что происходит. Переговоры явно зашли в тупик, и теперь серьёзно настроенные стражники ломились к нам, а их азартными выкриками поддерживали давешние мутные личности, трактирщик и вышибалы.

— Заведи их внутрь! — предложил Борборыч, выглядывая из надстройки. — Тут с ними поговорим.

— Договорились, — кивнул я, вылезая на настил и двигаясь к трапу.

Заметив меня, владелец кабака принялся махать руками и тыкать в меня пальцами:

— Вот этот! Вот он!

Я сделал знак матросам расступиться, подождал, пока первые стражники и мутные личности забегут на настил — и скрылся в тёмных недрах пристройки. Естественно, распалённые противостоянием с командой «Трёх топоров» коллекторы и не подумали останавливаться, нырнув туда сразу за мной…

— …Территория, понимаешь? — повторил я, приобняв кабатчика за плечо. — Территория — штука важная… На чужой территории ты — гость. И если тебя там обижают, лучше её срочно покинуть, да?

Кабатчик радостно закивал — мол, да, хочу покинуть. Однако сам он на ногах стоял нетвёрдо, поэтому приходилось его приобнимать за плечо и поддерживать, пока мы вместе шли по настилу. Его круглая морда при этом, как и договорились, выражала исключительно дружеские чувства по отношению ко мне. А синяки надёжно скрывали одежда.

За нами, поддерживаемые другими ударниками, выбрались и остальные коллекторы. В смысле, должники, да… Они теперь немного нам задолжали за испорченное в их притоне утро. Однако мы пообещали, что это недоразумение останется строго между нами. И то, что каждый из них раз сорок упал у нас на корабле, мы тоже обещали никому не рассказывать.