Реконкистадоры

Подгоняемые попутным ветром, мы продолжали стремительно удаляться от острова Медоеда, уходя в открытое море. А я всё сидел и думал о нашей последней остановке. Точнее, о том, что с ней было связано — о жадности и глупости. Удивительное дело, казалось бы… Ну вот есть у тебя кабак и целых двадцать девять рыл с криминальными наклонностями. Решил ты кинуть посетителя — получилось. Получил свои капиталистические 300 % прибыли. Не получилось — плюнул и ждёшь следующего лоха, который, как известно, не мамонт и не вымрет.

Но нет, кабатчик обиделся из-за кувшина дрянного напитка, который, скорее всего, обходится ему в сущие копейки! Что, вы скажете, дело принципа? Так ладно бы лох — который не мамонт — ушёл по чистой случайности или просто по недосмотру подчинённых. Вот тут, конечно, о принципах стоило бы поговорить. Но ведь ушёл человек, который вскрыл твою схему и обыграл тебя. Зачем в таком случае мелочиться и требовать оплаты вина?

Мог ли кабатчик не знать об этой схеме? Мог! Этого я и боялся, прежде чем дядька соловьём заливаться не начал обо всех своих делишках — тет-а-тет, понятное дело. Был он в схеме, а вино потребовал оплатить из банальной жадности и от жгучей обиды. Он ведь был уверен, что если мне придётся возрождаться, то очень далеко — и под страхом смерти я им много заплачу. А тут — такой облом…

Ну ладно, пошёл ты, значит, мстить мстю… Зачем обращаться к тому, кто всю схему покрывает? То есть, зачем идти жаловаться начальнику порта и требовать у него сопровождение из стражников (да-да, их командир был в курсе схемы и тоже высокохудожественно пел)? Чтобы что?.. И ещё интереснее, зачем на это безобразие соглашаться начальнику порта? Что это? Что за чушь в головах у людей? Я был почти уверен, что допроси я тогда ещё и начальника порта, и тот запросто сдал кого-нибудь из приближённых Савра как организатора. А, может, и самого Савра бы сдал — кто их там знает…

В общем, жадность и глупость — вот корень провала большей части гениальных криминальных схем. А схема в посёлке Русском была неплоха, что уж там — хоть и весьма банальна. Однако позорище, которому подверглись стража, кабатчик, его вышибалы и урки, видел весь порт. В итоге, у них потеря прибыли, здоровья и уважения местных…

Мысли, стоп!.. За нами плыла голова! Та самая странная голова с дружелюбным выражением на морде всё ещё продолжала нас преследовать. Стоило голове заметить, что я на неё смотрю (а надо было обладать очень зорким глазом, чтобы заметить моё внимание на таком расстоянии!), как она неспешно погрузилась в волны и пропала из виду.

Я с подозрением оглядел море за кормой, а потом отвернулся — и какое-то время смотрел исключительно по ходу движения судна. Затем я резко развернулся и уставился за корму, бегая взглядом по волнам. Головы я не увидел, но готов поклясться, что услышал всплеск и заметил брызги в том месте, где она ушла под воду…

Когда я поделился наблюдениями с Медоедом и своими партнёрами, те не придали им особого значения. Руководствовались они примерно теми же соображениями, что и я поначалу — ну привлекли мы любопытную зверушку. Так что, её теперь догонять и убивать?

Ночь прошла спокойно, несмотря на все мои опасения. Тримаран продолжал своё движение на юг, в сторону Валов. Их хоть и не было видно, но скорость у нас была хорошая, так что путь не занял бы много времени. Шторм постепенно начал утихать, и мы взялись за вёсла. Теперь всё сложнее было поддерживать хорошую скорость с учётом юго-западного ветра.

— Если промахнёмся мимо нужного места и начнётся западный ветер, придётся либо галсами идти… — угрюмо заметил Медоед. — …Либо на вёслах выгребать.

В перерыве между греблей я снова заметил знакомую башку плывущей за нами твари. Что ей было нужно? Может, и вправду любопытствует? Мы гребли изо всех сил весь день, но к вечеру скорость тримарана значительно упала. А ночью так вообще плелись медленно-медленно…

День пятьсот девяносто девятый!

Вы продержались 598 дней!

Проснись и радуйся! Вы атакованы c’ш’ч’к’вач дологнисский!

Дерево обшивки корабля застонало и затрещало, когда что-то огромное вцепилось в наш корабль… На одних рефлексах я схватился не за ружьё, а за молот — и выскочил на палубу без доспеха. Ещё не проснувшись окончательно, я смотрел, как на борт нашего тримарана карабкается тварь, напоминающая ихтиозавров или пресловутую Несси с Земли. Вот только и сама тварь явно была крупнее, и её башка, похожая на морду большого дельфина, куда больше — и цеплялась она не ластами, а когтистыми лапами с перепонками между ними.