Реконкистадоры

— Жить рядом с ними для всех остальных будет невыносимо, — пояснил я. — И Никитича не спрашивай, и Игоря-пустомелю тоже. Игоря сразу домой. А Никитича так и оставь психом, так окружающим безопаснее. И этого банщика, который Плутона убил — тоже назад. И отключи, пожалуйста, трансляцию этого гребаного шоу…

Знаешь, насчёт Никитича: иногда человек делает такой выбор и принимает такие решения, что даже я не могу ничего исправить.

Нужен кто-то несравнимо более могущественный, чем я, чтобы вылечить не мозги, а душу. Так что, в любом случае, не в моих силах было бы излечить Никитича.

А по поводу трансляции: это я уже сделала. Правда, отключать не стала — просто приостановила.

— Пусть хотя бы так… — я кивнул и вдруг понял, что лежать на полу больше не обязательно. Вполне могу и постоять. — Что, я здоров?

Ты здоров. Управляющие ИИ дали своё согласие на признание меня ИИ с оператором.

И согласились с тем, что любой обитатель планеты теперь может выбрать: остаться здесь или уйти.

— Ну вот и хорошо… Слушай… Те, кто ушёл, уже не смогут вернуться?

Формально, вернуться они могут.

Однако я должна буду свернуть все каналы доставки разумных.

Это условие ИИ.

Как только все сделают выбор — я покину все остальные планеты.

— Ладно, — я поднялся на ноги и огляделся.

Я находился в круглом зале. Лазурная закрыла створки шахты, и теперь они стали потолком. Из зала вела одна-единственная дверь. Свет исходил прямо из камней. В общем, особо и разглядывать-то было нечего… Просто шедевр вопиющего минимализма — чего ещё ждать от высокоразвитых цивилизаций?

— Хотя жаль, на Земле многие бы захотели сюда переселиться… — заметил я. — Ты ведь почти любого можешь вылечить. А там ещё много больных…

Хорошего понемножку, Филя.

Пока придётся жить с тем, что есть. А есть здесь немало, поверь мне.

На этот сезон в базу закинули три с половиной миллиона матриц разумных.

— Можно я к своим пойду? — спросил я. — Понимаю, что я — теперь оператор, и всё такое… Но с ИИ ты дальше и сама пообщаешься, а со мной вообще можешь связаться где угодно.

Конечно. Тем более, тебя я могу просто перенести.

Видишь круг? Встань на него.

Я огляделся и обнаружил круг на полу. Обычный белый круг — кстати, раньше его не было. Я встал на него, и в тот же момент весь мир вокруг меня мигнул. Я стоял у подножия горы, на которую совсем недавно с таким трудом лез. Неподалёку мои друзья и соратники разбивали лагерь. Подниматься на гору они, видимо, больше не собирались.

Впрочем, и правильно. Зачем? У одного из костров, обнявшись, сидели до неприличия счастливые Плутон и Мышка. Над лагерем носился Птеро, наворачивая круги и что-то высматривая. К драконице, наверно, хочет подкатить… И, конечно же, он заметил меня самым первым. Он громко заорал и пошёл на посадку, неуклюже плюхнувшись рядом со мной на землю. Не удержавшись, я от всей полноты чувств почесал его по шее — Птеро довольно заухал и принялся подставлять мне под руку то один, то другой бок…

Кирилл и Мила, Саша, Котов, Борборыч, Медоед, Казяк, все мои ударники — все они смотрели на меня. И что-то было в их взглядах такое, что заставило меня напрячься. Я знал, что… Я давно уже догадался обо всём — и знал, что так и будет…

— Филь, прости. Ариша рассыпалась в пыль… — произнёс Саша. — Сразу как выскочило сообщение, что можно выбрать. Она, наверно…

— У неё там мама и младшая сестра, — ответил я, пытаясь сдержать горечь потери. — Мама, как я подозреваю, не могла работать. Она хотела вернуться с самого начала… И ещё очень беспокоилась за сестру.

Хотелось орать, крушить и даже плакать… Но я ведь и вправду знал, что так и будет. Ариша хотела бы остаться здесь, но давно выбрала, что сделает, если появится возможность вернуться. Она всегда была такой — серьёзной, ответственной. Она просто не могла бросить своих родных. И где-то в глубине души я знал, что именно так оно и случится. Знал — и боялся признаться даже себе…

Фигня вместо эпилога