Реконкистадоры

Совет после этого закончился очень быстро. Ведь у каждого было ещё много задач, которые необходимо было срочно решить до отплытия. А до отплытия оставалось совсем мало времени… Это хорошо обсуждать какие-то далёкие планы, строить прожекты, но вот так — когда решительный рывок на носу… Честно говоря, я чуть-чуть замандражировал, когда это осознал. Сразу стало как-то неуютно… И только понимание того, чем всё закончится, если не осуществить наш план, помогло мне снова взять себя в руки.

Глава 17. На поиски злоключений!

Сапа, сволочь такая инопланетная, на контакт идти отказывался… Я к нему сразу после встречи с Медоедом зашёл, а он кивнул и всё, молчок — типа так и должно быть. А Мыс тем временем погружался в суету, которой не было конца и края: десятки рабочих устремились в пещеры под фортом за селитрой, мастера раскочегарили печи, заточили напильники и приготовили прочие инструменты для литья пушек, производства ружей и снарядов с пулями.

Из закромов доставались калорийные и питательные продукты, высушенные до невесомости, чтобы организовать нам сухой паёк. Орехи, фрукты, овощи прессовались до состояния брикета с пальмовым сахаром. Кто-то додумался отобрать у Клопа сироп, из которого делалось пальмовое вино — а потом выпарить его до состояния карамели и подсушить. И, как оказалось, пока ударники и армия героически гонялись за убегающими вышронцами, Мыс вовсю наслаждался первыми неприродными сладостями, портя зубы. И вот теперь сахар стал связующим раствором для брикетов.

Думаете, это вкусно? Да фиг там — это гребаный питательный кирпич, о который можно зубы поломать. Но для людей, которые жрут древесину каждое утро — сойдёт. Засохшие брикеты заворачивались в бумагу и грузились на корабль. Свежей едой нас тоже не обделили, но брикетов нагрузили столько, что на месяц хватит. А вот свежего выделили ровно на ту неделю, которую предсказывал Медоед.

Бывший глава Альянса, кстати, корабль почти не покидал — прощался, наверно, со своей тримаранной ласточкой, жалуясь на жизнь и нехорошего Филю. В городе он появился три раза — за водой, за едой и за информацией об окончательном составе экспедиции. Услышав количество, он выпучил глаза, назвал нас животными и отправился к себе.

А состав оказался немаленький, надо сказать… Помимо сотни ударников, в поисках приключений отплывали Саша, Кирилл с Милой, Котов, Бамбина, Ручки (в качестве полкового мастера) с Настей (в качестве язвительного довеска), СаПа, Блаженный и ещё пара таких же странных личностей, чьи имена я даже запоминать не стал. Естественно, я не забыл взять с собой девушку Платона, Мышку, раз уж обещал. Кроме вышеназванных, отправлялась с нами ещё и рота солдат, и пара десятков мастеров разных специальностей — это на случай, если понадобится срочный ремонт. Ну и один из экипажей с наших кораблей мы сняли, чтобы те научились тримараном управлять.

С нами хотел отправиться и Ваня, но Маша его удержала — к тому же, кому-то предстояло поддерживать порядок, пока нас не будет. Кирилл свои дела перевалил на Бела и Иру, с которой остался ещё и Секам — парень явно в последнее время тяготился походами с ударниками, вот и зачем тянуть его насильно? Заодно присмотрит за фортом. Саша свои дела перевалил на Сашка, который и так ему во всём помогал. Жители Мыса после такого смотрели на руководство с немалым осуждением, но молчали.

В принципе, я Сашу и Кирилла (да и Котова, и Бамбину) прекрасно понимал: если экспедиция пройдёт удачно, то жизнь поменяется так резко, что, возможно, и сам Мыс перестанет существовать. А если окажется неудачной, то тогда какой во всём этом градостроительстве смысл? Сделать запасы и попытаться пережить последний год? Так ещё непонятно, какую пакость задумает система на островах, которые для последнего года игры не предназначены. Если остаться в Мысе, то придётся сидеть, страдать от неизвестности и ждать результатов. А так — и нам помогут, и сразу будут знать, чем всё закончилось. А все поборники ответственности правителя перед народом пускай лесом идут в такой ситуации, я считаю…

С конца первой недели подготовки началась загрузка тримарана Медоеда. Его подогнали к деревянному пирсу для наших кораблей, и от ворот Мыса потянулась вереница погрузчиков. Пушки, ружья, мешки с порохом, припасы — всё это лилось на огромный корабль сплошным потоком, исчезая где-то в его недрах. Тот медленно погружался всё глубже и глубже — так что даже пришлось через несколько дней отводить его дальше и делать длинный трап, чтобы до пирса доставал. Иначе после погрузки тримаран оказался бы лежащим на дне, и фиг бы мы его спихнули.

Последним присоединившимся членом экспедиции стал Казяк, который за три дня до отплытия приехал радостный как слон — и сообщил о том, что едет с нами, неслабо удивив Кирилла.

— Ты же остаться хотел! — возмутился глава Мыса.

— Было дело! — не стал спорить Казяк. — Но тут новые подробности появились. Вот, знакомьтесь: это Кельт, глава одной из фракций Острова, союзной нам. Не успели уйти, когда вышронцы напали…