Реконструкция. Возрождение

Отдавая должное гастрономическому искусству поварихи семейства Кохов, Свен и Альберт наперебой обсуждали события минувших лет, делились новостями и не прекращали смеяться, вспоминая замечательные годы учебы в колледже. Беседа продолжилась на свежем воздухе, когда приятели, отлично перекусив и приправив еду бокалом вина, немного прогулялись по окрестностям, наблюдая, как на усадьбу мягким покрывалом опускается вечер.

Утопающие в распускающейся весенней зелени прилегающие к усадьбе холмы и пастбища напомнили Свену конные прогулки с Гретой. Вспомнив прекрасную юную девушку, он прислушался к своему сердцу и не обнаружил там отклика. Они столько не виделись, не считая пары раз в университете, когда он, дочитав историю Джейн Эйр, возвращал ей книгу.

Тогда они посидели в одном из многочисленных уютных кафе, которыми изобиловал Оксфорд, и просто поболтали о том о сем, радуясь компании друг друга. Потом он проводил девушку до ее колледжа и после не видел ее почти целых семь лет.

Наверное, она изменилась за эти годы, из юной леди превратившись в зрелую самостоятельную женщину. Свен даже не пытался представить Грету рядом с собой. Занятый беспрестанными научными изысканиями, он никогда особо не обращал внимания на вещи, касавшиеся сердечных дел, хотя умел ценить красоту. Да и на что они могли рассчитывать, в конце концов. Это было просто мимолетное знакомство, не более того.

Когда Альберт и Свен, возвращаясь, подходили к крыльцу усадьбы, их уже терпеливо поджидал застывший, словно изваяние, старый, как само здание, дворецкий Фредерик.

— Господин Генри просил передать, что по возвращении будет ожидать вас в своем кабинете, джентльмены, — в своей привычно-неторопливой манере обратился он к Свену и Альберту, переводя взгляд с одного на другого.

— Спасибо, Фред. Ну что, пора поговорить о твоем деле, — Альберт посмотрел на Свена, и тот кивнул. — Тогда пошли. Не будем заставлять отца ждать.

В кабинете мистера Коха все оставалось по-прежнему, или Свену, по крайней мере, так показалось на первый взгляд. Все тот же строго-выдержанный викторианский стиль. Персидский ковер с витиеватым узором. Великолепные картины, не жалующийся на память Свен разглядел несколько новых, среди которых была даже одна кисти Веласкеса.

Небольшая коллекция оружия, со стены над уютно гудящим камином на него безжизненными глазами смотрела огромная голова оленя с роскошными ветвистыми рогами.

— Господа, располагайтесь, прошу вас, — работавший с какими-то бумагами Генри Кох поднялся из-за стола. — Надеюсь, вы подкрепились и отдохнули, Свен?

— Да, сэр, спасибо.

— Прекрасно, — кивнул Кох-старший, словно ожидал подобного ответа. — «Гармоничное состояние тела и духа позволяет держать в сосредоточении разум. Когда мир начал существовать, разум сделался его матерью, и тот, кто сознает, что основа жизни его — дух, знает, что он находится вне всякой опасности. Когда он закроет уста и затворит врата чувств в конце жизни, он не испытает никакого беспокойства».

— Лао-Цзы.

— Браво, мистер Нордлихт!

Когда бокалы были наполнены бренди и щедро сдобрены льдом, мужчины устроились в удобных креслах вокруг уютно полыхающего камина, Генри Кох закинул ногу на ногу и внимательно посмотрел на Свена, сложив пальцы замком.

— Итак, мистер Нордлихт, — выдержав паузу, наконец начал он. — Сын сказал, что у вас есть ко мне какое-то дело. Расскажите о нем.

— С удовольствием, сэр. Я хотел бы показать вам свое изобретение, над разработкой которого трудился много лет, — отставив бокал и придвинувшись на край кресла, с волнением начал Свен. — Я показал его попечительскому совету университета, в котором преподавал, но в гранте мне отказали. Прошу, не сочтите это за наглость, но я решил обратиться к вам за помощью в надежде, что вы выслушаете меня…

— И помогу с финансированием, — закончил за него Генри Кох.

— Да, сэр, — смущенно ответил Свен, но тут же нашелся, вспомнив, что захватил с собой драгоценный портфель: — Могу показать вам выкладки и чертежи. Тут все подробно расписано и объяснено с соответствующими документациями и приложениями…

— Видите ли, друг мой, — сделав мягкий останавливающий жест и встав с кресла, Кох-старший неторопливо прошелся перед креслами, в которых сидели юноши, заложив руки за спину. — Само провидение, нет, сама Судьба, — он особо выделил последнее слово, — вновь сводит нас вместе. Что в очередной раз наглядно подтверждает тот факт, что наши жизненные пути и предназначения тесным образом переплетены.

Свен переглянулся с Альбертом, который преданными глазами смотрел на отца, жадно ловя каждое его слово.

— Боюсь, я не совсем понимаю вас, сэр.

— Теперь вы уже не тот робкий юноша, представший передо мной много лет назад. Но профессор и изобретатель, который, как и все присутствующие здесь, одержим некоей Идеей, — остановившись напротив камина, отец Альберта некоторое время пристально всматривался в лизавшие поленья багряные языки пламени и неожиданно повернулся на пол-оборота. — Что бы вы сказали, если бы в ответ на ваше предложение я, в свою очередь, сделал бы вам свое?