Рекорд

Перегораживаю «супрой» выезд. Полиции преграждаю. Пиздец. Что творю? Я просто знаю, что не отдам Настю. Даже прокручиваю в голове варианты, как попытаться свалить на «супре». Блядь, от полиции, ага.

Вбегаю в ворота. Одного взгляда достаточно, чтобы оценить ситуацию, — перерыли все, до чего могли дотянуться.

Семен и Гриха стоят у мерса. Явно защищают.

Полицейский сухо приветствует, представляется. Я показываю документы и гарантирую ублюдкам, что буду жаловаться.

Они тщательно все проверяют. Спрашивают о моем внешнем виде. Показываю паспорт волонтера: искал потеряшек — упал с мотоцикла.

Происходящее — как в замедленной съемке. Я впадаю в то самое состояние, которое наступает в день заезда. Когда время течет иначе, когда подмечаешь каждую деталь и реагируешь.

Все так медленно.

Я будто в параллельной вселенной тормозов.

Через несколько минут они извиняются. Их тупые слова осыпают меня, как песок на пляже. Я просто терплю из самых последних сил. Когда ты в опале, к тебе могут приехать в любой момент, перерыть твой дом, а потом извиниться.

После победы такого не будет. Больше никогда. Я клянусь, больше такого не будет. Достаточно хлебать унижения.

И тем не менее молчу, чтобы не спровоцировать ситуацию. Я молчу, потому что понял уже: Настю они не нашли. Стараюсь поскорее закончить разговор.

Когда они, наконец, уезжают, мы с парнями ошалело переглядываемся.

— Твари, — говорит Гриха. — Я от богатырши нашей ни на шаг не отошел. Эти круги наматывали. Проверяли, докапывались. Когда… гражданские, не мент, а эти шестеро, боевую тачку увидели, у них глаза на лоб полезли.

— Фотографировали?

— Я не разрешил, но они все равно.

— Да похрен. Пусть знают, что мы готовы. — Я понижаю голос: — Где Настя? Ушла в сквер?

— Ты чего, Тим, она не в том состоянии была, чтобы бежать. В подвале ее укрыли.

— В подвале?!

Взгляд на часы — она там больше трех часов.

Твою мать.

Вот теперь от ужаса начинает тошнить. Настя.

Я срываюсь с места и несусь к кладовке. Открываю, вытаскиваю доски, сдвигаю стол. Действую на пределе человеческих возможностей. Опять как в замедленной, сука, съемке, происходящее. Быстрее, надо быстрее.

Едва не выдираю крышку из петель и спрыгиваю вниз.

Глава 23

Тихо так, что в первые секунды мне кажется, будто в подвале больше никого нет.

Словно Настя растворилась в воздухе, исчезла, ее больше не существует. Или никогда не было?

Темень. Тишина. Обволакивающая сырость.

Я вдыхаю запах плесени и холодею сам. Уж в экстремальных ситуациях я побывал достаточное количество раз. Когда скорость, опасность, жгучий адреналин, когда от смерти отделяет доля секунды или решение.

А еще в последние годы я был один. Но я никогда не был настолько одинок, как сейчас, в этой пробирающей до костей темноте. Внутри что-то трескается.

— Настя? — Голос звучит хрипло.

В ответ громкий вздох — живой, отчаянный. Меня ослепляет скудный свет фонарика.

Я прикрываю глаза рукой и быстро иду на источник. Нахожу ее и хватаю. Горячая, будто лихорадка мучает.

Настя вздрагивает, пытается сопротивляться, но я прижимаю к себе грубовато. По-другому не умею. Не получается.

Она дрожит.

— Эй, тише. Ты че здесь сидишь одна? Спятила?

Шелби прыгает на пол и с недовольным мурчанием несется к лестнице.

— Почти, — шепчет Настя надтреснуто. Как будто в себя приходит, вцепляется в меня. — Они уехали?

— Да, пойдем отсюда.

— Хороший план, — выдыхает она.

Делает шаг, но оступается, и я подхватываю на руки.

— Как хорошо, что ты пришел, — бормочет Настя.

Словно я мог не прийти и оставить ее здесь навсегда. И тут я понимаю, что этот вариант она тоже рассматривала. Волосы дыбом поднимаются, говорю торопливо:

— Все в порядке. Тише-тише, все позади.

— Я продержалась, да? Продержалась же? Сколько времени? Мне кажется… Тим, мне кажется, не меньше тридцати минут.

Блядь. Я прижимаю ее к себе и целую в висок.

— Три часа, малыш. Ты сидела здесь почти три часа.

— Ох ничего себе.

Вот и выход. Скорее. Убраться отсюда как можно скорее.

И дело даже не в этом подвале, который стал спасением и, хочется верить, ничего никому плохого не сделал. Дело в шлейфе прошлого, что тянется за нами невидимыми нитями. Совокупность побед, улыбок и кошмаров. Я вдруг явно представляю, что в таком же убогом помещении эта девочка сидела одна. День за днем. Неделю за неделей. Не зная, что ее ждет. Не понимая, за что с ней так. Я всегда считал злом себя и впервые в реальности столкнулся со злом еще более ужасающим, чем сотворил сам.

Все поступки Насти — странные, дерзкие, моментами откровенно дурные — теперь видятся в другом свете. Наш спонтанный секс в машине, когда не знали имен, но сильно захотелось. Да так, что принципы полетели к черту. Отчаяние в жадных движениях. Смелый взгляд в глаза… И как она потом цеплялась за меня, как хотела, но отказывала. Метания, сумбур. Я словно жил все это время в двухмерном мире, а теперь раз — и посмотрел на нас сверху. Посмотрел и все увидел.

Помогаю ей взобраться по шаткой лестнице, парни принимают. Передаю им кота и выпрыгиваю сам.