Рекорд

Ретро-фестиваль «Revival B. Время Героев» собирались проводить, еще когда мы со Смолиными на картинге гоняли. Федор принимал активное участие в организации, хотел сам, искал трассу, глаза у него горели. Еще бы они не горели.

Ралли Группы Б запрещены с 1986 года, и не зря. Это был один из самых легендарных и одновременно самых опасных этапов в истории автоспорта. Бесстыдно мощные тачки под пятьсот лошадок, бешеные скорости, дрянные трассы. Зрелище — обоссаться от восторга, и как следствие — куча смертей. Гонки закрыли через несколько лет после запуска.

Фестиваль обещает воскресить дух восьмидесятых, с их дикой энергией, риском и стремлением к скорости, но при этом гарантирует полную безопасность. Вроде как.

— Теперь готов, — сообщаю я и первый протягиваю руку. Открыто смотрю в глаза обоим по очереди, пытаюсь считать внутреннее состояние.

Мужикам за сорок, питерские. Бизнесмены, не гонщики, но мечтают. Заметно, что фанатики. Я наблюдаю за тем, как они ведут себя, дергаются ли, как долго выдерживают взгляд в упор. Это кажется важным, потому что «Ривайвал» — первый фестиваль такого плана в Сибири. Ребята бы лучше затусили где-то под Питером, вместо того чтобы тащиться в географический центр страны, но нужная трасса есть именно здесь. Идеальная и практически бесплатная.

Участников уже набрали. Я подавал заявку дважды, больше чтобы позлить Смолиных, — отвечали отказом. А тут вдруг, после череды моих побед, сами позвонили.

— Мероприятие только в духе Группы Б, — говорит первый. — Мы гарантируем все современные стандарты безопасности. Наша цель — передуть дух тех гонок, понимаете? Стремление к крайностям, скорость и адреналин!

— Мы попытаемся сохранить мифологию легендарной эпохи, но в безопасных условиях. Без фатальных последствий, — подхватывает второй с энтузиазмом.

Его лысина немного вспотела, он проводит по голове рукой и вытирает ер ее о штанину.

У меня же только-только начали отходить уши. Я киваю, призывая переходить к сути.

— А что по машинам?

— Для нас будет большой честью представить Тима Агаева как ученика Федора Матросова. Ведь изначально это была именно его идея. Если все получится, будем проводить каждый год.

— Хорошо. Так что по машинам?

Питерцы снова переводят тему. Тогда решаю пойти в обход.

— Я сейчас готовлюсь к совсем другой гонке.

— Нюрбургринг, мы в курсе. Вы успеете.

— Я знаю, что успею. Не хотелось бы растрачиваться, тем более поначалу мне отказали. — Я ловлю взгляд второго и улыбаюсь натянуто: — Подозрительно.

Мужики начинают болтать что-то уклончивое — много слов, не в тему, лишних. Я морщусь.

— Почему только сейчас позвонили? — перебиваю. — Когда гонка вот уже.

Они снова увиливают. Не знали, забыли, растерялись, передумали.

— Игорь Смолин был против? — спрашиваю напрямую.

Батя Смолин сейчас везде и всюду, дожил до звездного часа.

— Он не в числе организаторов, — отвечают мне поспешно.

— Но был?

Питерские переглядываются.

— Так что скажете, Тим? Это и для нас отличная реклама, и для вас неплохой шанс. Завтра приезжайте посмотреть машину. Послезавтра у вас будет два прикидочных круга по трассе. И зажжем!

Чувствуется какой-то подвох. И Смолин точно там отметился, и сто процентов сказки не случится. Первый ретро-фестиваль решили приурочить к годовщине смерти Матросова, а я к ней, как-никак, причастен. Я бегло оглядываю пыльный Лексус. Пожимаю плечами.

Тогда мужики решаются.

— Тим, взгляните на карту трассы. Мы ее никому еще не показывали.

Они достают большой, сложенный вчетверо лист, разворачивают. Это цветная, доработанная на компе ксерокопия старенькой карты. С пометками.

Я впиваюсь глазами в чертеж. Я знаю этот почерк. И эту местность. По крайней мере частично, сейчас трассу проложили иначе.

— Узнаете?

— Конечно. — Сглатываю.

— Это не та трасса, которую готовил Федор, но участок этот его. Видите, тут даже есть его пометки. Он что-то писал на повороте. — Первый прищуривается. — «Привет», кажется, написано.

— «Пиздец», — поправляю я. — Этот поворот пиздец.

— Точно! — посмеиваются питерцы.

Склоняюсь над картой. Молчу. Они тоже молчат. Потом суют мне заявление на подпись. Вытираю лицо ладонью.

— Мои механики посмотрят машину?

— Конечно. Можете забрать ее завтра на сутки.

— Хорошо. Я в деле.

Мужики обмениваются улыбками и тут же хлопают меня по плечам.

Я зачем-то поднимаю глаза и вижу в углу гаража Настю. Она внимательно за нами наблюдает. Сейчас питерские уедут, и я расскажу, в какую игру ввязался… Хотя с чего вдруг мне делиться с ней такими вещами? Ага, еще душу ей излей. Молодец, додумался. С Настей мы решаем проблемы Насти.

План в ее отношении прежний. Документы. Здоровье. Адвокат. Победа над Шиловым. Ее материальное и моральное благополучие.

Я подписываю заявку на участие, и меня снова хлопают по плечам с двух сторон. Блядь, не удерживаюсь и хлопаю в ответ. Да посильнее, посильнее! Че, блин, за нежности?!

Мужики морщатся от боли и отшатываются.

Краем глаза опять улавливаю Настю. Ухахатывается надо мной. Быстро подмигиваю и провожаю гостей до Лексуса. А потом возвращаюсь к Мерсу и пялюсь на две вмятины на капоте от монтировки.