Ректор моего сердца (СИ)

— Думаю, да. Не исключено, что это еще придется проверить… К тому же мы с тобой оба сейчас владеем всеми стихиями в полной мере, — он сделал замысловатый жест рукой, и воздух перед ним собрался большой синей каплей, в ней отразилось мое лицо — счастливое, как бывает лишь у женщины, которая обрела своего единственного. Герат рассмеялся, дунул на каплю, и она тоже рассыпалась невесомой пылью. — Я уж начал забывать, как это, когда свободно владеешь всеми… Еще поработаем — тебе нужно отточить навыки, что живут в тебе. Ты на удивление хорошо управляешь новой силой. Подозреваю, наша близость принесла сюрприз и для тебя. Думаю, ты сейчас похожа на Хранителя, который каждый день использует магию. Но все же…

— Уууу! — наигранно простонала я. Думать о делах не хотелось, хотелось лишь быть с ним, продолжить то, что мы начали, эту невозможную, бесконечную близость.

— Мне сложно оторваться от тебя, — словно прочитав мои мысли, сказал Герат. — Едва удержался, чтобы не разбудить… Но тебе нужно прийти в себя перед испытанием. И, как минимум, хорошо поесть… Сейчас организую нам ужин…

В этот момент я вдруг ощутила, насколько голодна. В животе позорно заурчало. Будь ты хоть тысячу раз Хранитель, а питаться нужно, как все обычные люди. Мы рассмеялись, я вылезла из-под одеяла, накинула рубашку Герата, валявшуюся рядом — мое-то платье осталось в гостиной, и спустила ноги на пол.

— Хорошо, кормилец ты мой! — снова рассмеялась я. — Только немного окачусь в бассейне…

Резво вскочила и побежала в гостиную.

— Да стой ты, Астер! — услышала я вдруг его голос за спиной, чуть напряженный почему-то. — Ты не знаешь, где у меня бассейн!

Но я уже, чирикая, влетела в гостиную.

— Сама найду! — крикнула я ему. — Мне ведь нужно здесь освоиться!

Прежде чем Герат успел меня перехватить, я распахнула дверь на другом конце гостиной. Нет, не бассейн… Наверное, его домашний кабинет — стол, стулья, бумаги…

Я уже хотела захлопнуть дверь и подергать ту, что рядом, но что-то неожиданно привлекло мое внимание.

— Стой, Астер! — услышала я крик у себя за спиной, ощутила его горячее присутствие рядом. Но я уже подняла взгляд. На противоположной стене кабинета висел большой портрет женщины в золоченой раме.

Мгновение я не верила своим глазам.

Это был портрет моей матери.

Неизвестный художник изобразил ее с распущенными волосами, в легком летнем платье синего цвета, какие нередко надевали адептки академии в теплые месяцы. Красиво изогнутые брови, такие же длинные, как у меня, прямой нос, чуть упрямый точеный подбородок, безупречная линия шеи, скользящая к небольшому декольте. Нежный, понимающий взгляд.

На пару мгновений мне стало радостно. Герат знал мою маму, он полностью на нашей стороне… Но тут же сердце волной ушло вниз в горьком осознании.

Все встало на свои места. Все его редкие оговорки, его умалчивание… Вот так. Обрести высшее счастье близости с любимым, чтобы сразу его потерять.

Черт меня дернул бежать к бассейну!

Нет, так лучше. Лучше все всегда знать, отрешенно подумала я, ощущая, как мертвое разочарование растекается там, где прежде растекалась любовь и неземная сладость.

Растерянно отпустила ручку двери. За спиной услышала горький всхрип, ощутила темное тягучее напряжение Герата. Вошла, обошла стол и легонько прикоснулась к портрету. Это была моя мать… Я так давно ее не видела…

Потом спокойно обернулась к нему

— Ты знал ее? Ты… любил ее? — сказала я, сама не зная, спрашиваю или утверждаю.

— Да, Астер, я знал ее и любил, — ответил Герат тоже спокойно, но крепко сложил руки на груди, выдавая свое напряжение.

— Рассказывай. Все. Правду, — я устало опустилась на ближайший стул. — Я хочу знать все… И понять… почему.

— Почему что? — огонь в его глазах вспыхнул, как в былые времена, когда я знала жесткого гневливого ректора.

— Почему скрыл от меня это… Ты ведь узнал меня сразу, как только увидел мое истинное лицо… Посмотри — я очень на нее похожа! Не мог не узнать!

— Да, очень похожа! — зло сказал Герат. Подошел и крепко прижал ладонь к моей щеке, словно хотел удержать мое лицо и разглядеть получше. Я резко отдернула голову. — Вот поэтому — из-за твоей реакции! — отрезал он. — Это ответ на твой вопрос «почему», — отвернулся. По лицу ходили желваки. Потом вдруг выдохнул.