Ректор по семейным обстоятельствам

Она пискнула что-то невразумительное и вновь исчезла, подхваченная духами-охранителями. Нет… Все-таки как неудобно получилось. Хотя спесь с нее слетела моментально, и то хлеб. Выбросив из головы неудачливую профессоршу — что-то мне подсказывало, что с задачей она справится, — я шагнула в портал.

Так называемая лавка красоты на главной площади, где продавалась всевозможная, порой совершенно несуразная косметика, не видела такого переполоха со дня своего основания. Вполне закономерно. Когда еще к ним вламывалась взлохмаченная принцесса и, бросив на прилавок журнал мод трехлетней давности, безапелляционно заявляла:

— Хочу вот так! И побыстрее!

— Но так уже не делают, — попыталась возразить хозяйка.

— Если так сделаю я, — фыркнуло мое поглядывающее на часы высочество, демонстрируя знак королевской семьи, — начнут снова!

Хозяйка оказалась сообразительной. Впрочем, иной она, каждый день общаясь с капризными клиентками, и быть не могла, иначе давно бы разорилась. Вокруг нежданной посетительницы закрутились помощницы, взвился в воздух хоровод разноцветных искр, и на какое-то время меня скрыло облако пудры.

Перевоплощение заняло минут десять стремительно убегающего сквозь пальцы времени, но оно того стоило. Что там мать, видевшая дочурку еще пускающим пузыри младенцем — я сама себя не узнала. Из зеркала на меня смотрело нечто. На голове полуметровая прическа из серии «баран перед стрижкой», обильно утыканная иллюзорными драгоценностями. Физиономия украсилась маской из толстого слоя крема и пудры, поверх которых ловкие помощницы нарисовали новое лицо: тонкие в ниточку брови, огромные глазищи, ресницы, больше всего напоминающие поселковый частокол. Довершали картину зелено-голубые губы под новый цвет волос. Я даже удивилась, как можно всего за десять минут так изуродовать в общем-то вполне приличную внешность. Мое рисковое высочество стало похоже одновременно на балаганного шута и утопленницу недельной давности.

— Нравится? — с некоторым сомнением спросила хозяйка.

— Очень, — с энтузиазмом отозвалась я, бросая на столик золотую монету.

А уж как Па понравится… А главное, он сказать ничего не сможет: вполне официальная дворцовая мода, хоть и трехлетней давности. Направляясь к дворцовому порталу, я злорадно хихикала уже в открытую. О том, как поглядывали на меня горожане, лучше умолчать.

* * *

— А вас стража правителя не казнит прямо там? — только и сказала Оли, увидев мой новый образ.

— С чего бы? — я натянула парадную ректорскую мантию и теперь судорожно вспоминала, куда засунула древний амулет, врученный мне Па вместе с назначением на пост.

— Решат еще, что на него упырь бросился.

— Не решат, — ухмыльнулась я, выуживая разлапистую висюльку из угла, куда она улетела пару дней назад, и в темпе очищая ее от паутины.

Улыбка быстро исчезла, сменившись гримасой боли, как только мое забывчивое высочество вздумало оглянуться на часы: шея болела невыносимо. «Ладно, переживу. В конце концов, „взгляд прямо перед собой поверх голов“ всегда считался признаком то ли аристократизма, то ли спеси. Мне в этой ситуации подойдет любой», — решила я, надевая через голову тяжеленную цепь амулета.

— Ну как, выгляжу я ректором самой лучшей академии магии на Белом континенте?

— Угу, — скептично пробормотала приблуда и ушла в спальню.

Объяснять девчонке, что мое разрисованное высочество ведет себя так вовсе не потому, что скоропостижно сошло с ума, времени не было, и я, отложив разговоры на потом, поспешила к главным воротам Академии стихий.

Высокородный родитель не заставил себя ждать. Кавалькада из двух десятков всадников на отборных скаковых ящерах появилась, едва я успела отдышаться. Слегка присев в реверансе, но не опуская головы, я приветствовала спешившегося дорогого гостя. Па только кивнул, как и полагалось по регламенту, и пошел вдоль ряда преподавателей. Зато спрыгнувший с ящера секундой позже Макса не отказался от возможности подшутить над любимой сестричкой.

— Твоя царственная осанка выше всяких похвал, — шепнул он мне на ухо, пока мы важно вышагивали следом за коронованным родичем. — Долго тренировалась?

— Ты не поверишь: полночи, — сказала я чистую правду. Разумеется, он не поверил.

— Тебе сообщение о визите только утром прислали, врушка. Па хотел проверить, как ты умеешь реагировать на неожиданности.

— Это у нас семейное, — буркнула я, припомнив, что сама говорила Карне всего полчаса назад.

Братец умолк, пытаясь понять, что я имею в виду и не насмехаюсь ли часом. Процессия неожиданно остановилась на полдороге: Па решил побеседовать с Первым целителем. «Ага, — мысленно усмехнулось мое предусмотрительное высочество. — Выясняешь, что госпожа ректор успела сделать в связи с плачевным положением Целительского корпуса? Давай! А я тебе еще и в письменном виде потом подкину информацию».

И тут краем уха я уловила тихий шепот:

— Ишь как вырядилась, — с нескрываемой злобой прошипел женский голос. — Когда она в библиотеку приходила, вроде попроще выглядела.