Ректор по семейным обстоятельствам

— Так не в одежках же дело, — отозвался мужской. — А в отношении. Посмотри, как она смотрит — даже голову не повернет. Как будто тут никого, кроме правителя, и нет. Ну может, еще того парня рядом с ней. Заносчивая стерва!

— Это Максиан, — просветила невежу девушка. — Государь-наследник и старший сын правителя. Стыдно этого не знать, Никс.

«Никс?! Так это ифитов сторож только что обозвал меня заносчивой стервой?!» — обида, всколыхнувшаяся в душе, удивила меня саму. Скосив глаза, я узнала его собеседницу — черначка-библиотекарша, предлагавшая мне какой-то эльфийский роман, жадно разглядывала Максу.

— И вообще, он такой милый…

— Парень как парень, — проворчал Никс.

— Да что ты понимаешь?

— Уж побольше твоего. Например, что они оба нас даже за людей не считают. Особенно она! Я-то уже решил, что делать, а тебя разве не предупредили, что это порождение Бездны хочет…

Па закончил разговор и двинулся к Административному корпусу. Макса ткнул меня локтем под ребра, и я, отмерев, пошла следом, так и не узнав, что же такое ужасное хочу.

Усилием воли заставив себя не думать о мерзавце-стороже, мое обозленное высочество вернулось к более важным вопросам, чем какой-то болтливый чернак. Но беспокоилась я зря. Ничего нового Па мне не сообщил. Даже когда мы остались втроем в ректорском кабинете, он только одобрительно посмотрел на парту, заменившую мой рабочий стол, и сказал:

— Как испытания?

— Отвратительно, — скривилась я, вовремя вспомнив, что именно наплела по этому поводу Максе. — Работать невозможно. Так что в ближайшее время жди от меня запрос на дотацию по поводу мебели.

— А можно не в ближайшее? — настал черед Па кривиться. — Одна модернизация Целительского корпуса обойдется…

— Разве это мои проблемы? — вздернула брови я. — Не ты ли, когда отправил меня сюда, говорил о «всемерной помощи и поддержке»?

«И чего это я жаловалась на свою память? — мимолетно удивилась я, пока Па переваривал собственную цитату. — Соображаю отлично, и с памятью порядок. Вон как папочка умылся, когда я ему его же слова припомнила!»

— И все-таки воздержись от замены всего и сразу, — наконец, выдавил из себя он.

— Попробую, — с деланым сожалением улыбнулось мое обнаглевшее высочество, — но тут столько недоработок, так много не хватает. Вот, например…

— А почему ты так странно выглядишь? — поспешно перебил Па. — Нет, я, конечно, одобряю приличный вид, ты меня очень порадовала.

— Этот образ добавляет мне солидности на официальных мероприятиях, — не моргнув глазом, заявила я и, не меняя тона, начала рассказывать о том, как мне полезен нынешний вид.

Мое разошедшееся высочество говорило минут сорок. Я рассказывала о необходимости производить впечатление на профессоров, многие из которых в десять раз старше меня, о психологических аспектах и ограничениях высокого положения, о теории и практике влияния на волю собеседника. Ифитовы кишки, какую ахинею я только не включила в этот монолог, вспомнив даже проповеди дворцового монха о роли, отводимой правящему роду Создателями.

Глаза царственного родителя, несмотря на его тренированное столетиями правления самообладание, раскрывались все шире, а брови неуклонно ползли вверх. Макса, тот вообще вытаращился на меня, как чернак, узревший Создателя в деревенском сортире. Па явно понимал, что ему вливают в уши полную чушь, но выделить, где именно эта чушь проявляется, не мог: логика моей речи была неоспорима. С тем же успехом я, пожалуй, смогла бы, не сходя с места, логически доказать, что Создателей не четверо, а семь, как, впрочем, и то, что их вообще не существует.

Па сдался на сорок шестой минуте. Напустив на себя деловой вид, он поднялся:

— Прости, дорогая дочь, но государственные дела не ждут. Я вижу, что ты трудишься на благо Белого континента с полной отдачей. Вряд ли я смогу посещать тебя часто, но всегда готов помочь. Для этого достаточно предоставить в Совет аргументированный доклад…

— Конечно, папочка, — с ангельской улыбкой подтвердила я, понимая, что победила и Па теперь в Академию палкой не загонишь. — Я еще подумала, что надо разобраться с форменной одеждой студиозов, а кроме того, библиотека…

Па позорно бежал, оставив братца мне на растерзание.

— Только не надо про библиотеку! — взмолился Макса, едва за царственным родителем закрылась дверь.

— Я тебе сейчас про канализацию расскажу, — с угрозой прошипела я. — Со всеми подробностями узнаешь, насколько она изношена. А потом в Совет доклад отправлю. И в качестве аргумента укажу, что государю-наследнику уже все доложила!

— Не надо!

— А если не надо, то в другой раз, если Па втемяшится в голову устроить мне сюрприз, ты меня заранее предупредишь!

— Да я сам поздно узнал! — отбивался братец.

— Ну уж точно раньше меня, предатель!

— Хорошо, хорошо! — сдался он.

— Не соблаговолит ли его высочество государь-наследник сопроводить меня вниз? Я должна проводить его величество правителя, — напыщенно проговорила я, и уже нормальным тоном добавила: — Там вроде труба сбор играет. Похоже, Па хочет удрать побыстрее.