Ректор поневоле

Альберто тоже поднялся, отряхнулся — всё же, магия не спасала от пыли, — и с ядовитой усмешкой на губах осмотрел валяющихся профессоров. Потом повернулся к Марте Моулс, но Нерисса опередила его.

— Только один шаг! — пригрозила она, глядя на герцога ди Руаза. — И я вспомню, что мы всё ещё не родственники.

Пульсар она явно зажгла с трудом и тут же погасила, как только герцог попятился назад. Альберто же подошёл к валявшимся без сознания проректорам, сначала поднял одного, подсадил его к стене, чтобы тот не падал обратно, потом подтянул и второго. Мановение руки — и магические наручники, защита куда более серьёзная, чем какие-то там верёвки, оказались на их запястьях.

— Альберто, — Нерисса прищурилась, — а ты позволишь мне сделать ещё одну маленькую шалость?

Ди Руаз, даже не догадываясь, о чём шла речь, устало кивнул…

Глава тридцать восьмая

В управлении было удивительно тихо. Разумеется, всего лишь в качестве контраста — после того хохота, который стоял пять минут назад, Альберто поражался даже элементарной тишине. И чем так бывалых сотрудников управления удивили профессоры с бородами, заплетёнными в одну общую косу? Ну, да, они смешно шли в камеру и чуть вновь не передрались, но, как говорил Ирвин, их заграничный коллега, у профессуры вообще в голове часто сплошные сорняки, а не здравый смысл.

— Ай! — вскрикнула Нерисса. — Неужели нельзя просто воспользоваться магией?

— Сначала надо промыть рану, ты же знаешь, — Альберто ещё раз приложил кусочек ткани, смоченной в дезинфицирующем средстве, ко лбу девушки, убирая остатки крови. — Потом всё залечу.

— А на допрос пустишь? — требовательно поинтересовалась она. — Только не говори, что я пропущу всё самое интересное только потому, что получила камнем по голове!

— Тебя сегодня дважды пытались убить.

— Больше, — отмахнулась она и раздражённо выхватила платок из рук Альберто. — Всё, хватит. Лечи.

Ди Руаз вздохнул и провёл указательным пальцем по ране на лбу девушки. Та вздрогнула, впрочем, скорее от щекотки — процедура исцеления не отличалась особенной болезненностью, — и удивительно споро вскочила со своего места, когда заслышала звуки чужих шагов.

Дверь в кабинет приоткрылась очень осторожно. Мужчина, занимавший его в последние несколько недель, вошёл как-то боком, стараясь не смотреть на Альберто, и только когда ди Руаз откашлялся, соизволил заговорить:

— Вас там ждут, к допросу…

— А чего в глаза не смотришь? Совестно? Все ведь знали, — Альберто скрестил руки на груди. — Все до единого, гады.

— Нерисса вот не знала, — заморгал боевой маг. — А нас господин герцог попросил. Сказал, так надо. Чтоб вас не расстраивать, что нас всех оставили и не наказали даже, а вас вот так, на ректорскую должность… повысили…

Альберто не стал комментировать, насколько приятным было это повышение. Вместо того он прошёл мимо бывшего подчинённого, по пути холодно произнеся:

— Чтобы к завтрашнему утру кабинет был пуст от твоих вещей, а ваша боевая десятка может катиться в соседнее отделение.

Нерисса последовала за ди Руазом. Задерживаться в чужом кабинете, даже если до этого она работала здесь несколько лет подряд, не было ни малейшего желания. К тому же, Крессман действительно испытывала недюжинный интерес к предстоящему допросу.

Она догнала Альберто уже через несколько метров и с удовольствием приняла протянутую руку. Сил, во-первых, не было, а во-вторых, опираться о ди Руаза было приятно даже в самый лучший день, когда она выспалась и была готова порхать, как бабочка, от цветка к цветку, а не перенесла похищение, покушение на жизнь и ещё несколько знаменательных событий вроде восстановления Змеиного Замка.

— Никогда не думала, что буду идти в допросную, как в театр, — протянула Крессман. — Это обычно такая скучная, отвратительная процедура…

— Сегодня будет очень интересно, — пообещал Альберто. — Марта, судя по всему, решила обеспечить нас хлебом и зрелищами ещё надолго.

Нерисса не могла с этим не согласиться.

…Марта Моулс сидела на специальном стуле для заключённых, с которого мог подняться по собственной воле только совершенно невиновный человек. Руки её сковывали магические наручники, и снять их по собственному желанию Марта тоже не смогла бы. Даже если отрубит себе ладони по запястья, браслеты просто немного расширятся и подскочат повыше. А если попытается избавиться от рук насовсем, то тогда вряд ли сможет куда-нибудь сбежать. Да и исцеляться потом придётся долго и не факт что хоть немножечко успешно.

Она выглядела несчастной. В тюремном сером одеянии эта женщина растеряла остатки собственной привлекательности, к тому же, сидела, надутая, как тот сыч.

Второй стул, предназначенный уже для следователя, пустовал. На диване, где обычно устраивались маги-помощники, устроился герцог ди Руаз, абсолютно виноватый на вид.

— Я молчать не буду, — сразу же заявила Марта, — только если мне за это скостят тюремный срок.