Реквием

– Ты тоже не приходил ко мне, – сказала Шерон. – Я тебя приглашала.

– Ну да, приглашала. Чтобы какой-нибудь еврейский подросток с автоматом «узи» отстрелил мне голову только за то, что я араб, живущий на своей родной арабской земле! Что вы думаете об этом, Том? Араб не может чувствовать себя в безопасности в собственной стране.

– Не обращай на него внимания. Он боится выходить на улицу не из-за солдат, а из-за джиннов.

– Теперь она смеется надо мной. Я убил бы ее, если бы не любил так сильно. Но она сумасшедшая. Вы спросите почему? Потому что она не верит в джиннов. Только сумасшедшие не верят в джиннов. Вы верите в джиннов, Том?

– То есть в демонов? – Том поколебался. – Ну… я верю в Бога и, стало быть, в чертей… так что, наверное, я должен сказать «да».

– Ну вот видите! – произнес Ахмед, словно старый спор наконец-то разрешился. – Еще чая?

Наконец Шерон перешла к делу:

– Мы принесли показать тебе кое-что.

Том вытащил сверток со свитками. Взяв свитки, Ахмед разложил их на низком столике, но прежде, чем приступить к их изучению, закурил сигарету-самокрутку. Том наконец понял, что за запах примешивается в комнате к запаху ладана, – это был гашиш. Наполнив легкие дымом, Ахмед стал рассматривать рукопись.

– Спираль – это необычно. Откуда это у вас?

– Попало ко мне от одного человека, который уже умер.

Ахмед разглядывал пергамент еще какое-то время, затем отложил в сторону.

– Ты сможешь разобраться? – спросила Шерон.

– Сколько?

– Что значит «сколько»? Даром конечно.

Ахмед опять глубоко затянулся и грустно вздохнул.

– Ахмед – блестящий ученый, – сообщила Шерон Тому. – Он читает древние манускрипты на иврите, арамейском и арабском языках. Он знает греческий и латынь, не считая английского, французского, немецкого и… каких языков еще, Ахмед?

– Чокнутая еврейка думает, что ее лесть заставит меня взяться за бесплатную работу. Она ошибается.

– Испанского, берберского, арго. Каких еще? Он настоящий полиглот. У него необыкновенный талант К языкам. Именно поэтому мы и пришли к нему.

– А не потому, что считаете меня хорошим парнем? Том, вы работаете бесплатно?

– Мы не знаем, что здесь написано, но у нас есть основания полагать, что это нечто важное, – сказала Шерон. – И если это так, ты можешь перевести рукопись и поразить ученый мир. Это упрочит твою репутацию.

– Ха, мою репутацию! – саркастически рассмеялся Ахмед. – Мою репутацию!

– Он сделает это, – сказала Шерон Тому. – Он уже согласился.

– Она ошибается. – Они продолжали разговаривать друг с другом через посредника.

Ахмед вышел и, вернувшись, внес серебряный поднос с фруктами. Острым ножом он разрезал апельсины на аккуратные дольки. Том восхитился тому, как быстро и точно араб это сделал. Разговор перешел на другие темы. Они обсудили политическую обстановку, последние террористические акты, вспышки насилия, ответные действия правительства. Свиток больше не упоминался. Ахмед, хорошо разбиравшийся в британской политике, замучил Тома вопросами об отношении Великобритании к палестинской проблеме. Том постарался по мере сил удовлетворить его любопытство. Выкурив две-три сигареты с гашишем, Ахмед стал чрезвычайно обаятелен. Несмотря на шутливую перепалку, чувствовалось, что ему и Шерон хорошо друг с другом.

Наконец Шерон поднялась на ноги, и они с Ахмедом дружески расцеловались на прощание. Правильно поняв жест Шерон, Том оставил сверток с рукописью на столе. Пожав Тому руку, Ахмед выразил надежду, что они встретятся еще раз.

Шерон стала спускаться по лестнице первой, за ней шел Ахмед, а за ним Том. Ахмед открыл входную дверь, и Шерон вышла на улицу. Но когда Том хотел последовать за ней, Ахмед перегородил Тому дорогу и наклонился к нему. На какой-то миг Тому пришла в голову нелепая мысль, что Ахмед хочет его поцеловать. Но тот быстро прошептал:

– Вы носите с собой джиннию.[17]

– Что?!

– Джиннию. Я вижу ее. Она пытается говорить с вами, но вы не слышите.

– Я вас не понимаю.

– Не пугайтесь. Я тоже ношу джиннию и вдобавок еще много джиннов. Прислушайтесь, для нее это важно.

Шерон окликнула их, и Ахмед проводил Тома до двери и запер ее. Все мысли о рукописях вылетели у Тома из головы. Он стоял совершенно ошарашенный.

– Он сделает это, – сказала Шерон. – Он выяснит, есть ли там что-нибудь интересное. Том, у тебя что-то бледный вид.

– Я знаю его уже лет десять. Он всегда говорит людям, что они носят с собой джиннов. Не обращай внимания.

Когда они вернулись от Ахмеда, Шерон приготовила обед. Она трепетно относилась к приготовлению пищи, но была безразлична к сервировке и подала куски жареной баранины, завернутые в лепешки вместе с салатными листьями. Оба они с аппетитом все уплели.

– Но у меня ведь на самом деле были галлюцинации. Эта женщина… Наверное, он каким-то образом тоже увидел ее.

Шерон вытерла рот салфеткой.

– Послушай, я вполне допускаю, что у него есть по джинн, а у тебя свой. Но вы не можете видеть джиннов друг на друге.

– Почему?

– Потому что твои видения существуют только в твоей голове, а его – только в его голове, вот почему.

– А что за джинн у него?