Реквием для меццо

— Тогда я договорюсь, чтобы службу провели в среду утром. — Викарий вновь повернулся к Дэйзи: — Мисс Дэлримпл, вы-то уж точно знаете, как называется ваш приход. Мюриэл не удосужилась позаботиться и о небесном благополучии Элизабет, не говоря уже о земном…

— Старший инспектор! — почти в отчаянии воскликнула Мюриэл, к несказанному облегчению Дэйзи, которая не помнила ни названия прихода, ни имени священника. — Я знаю, вы хотите поговорить со мной и с Роджером. Он поднялся к себе отдохнуть, но я к вашим услугам. Можно побеседовать в столовой, если вы не против.

— Да, конечно. — Если Алек и удивился, что главная подозреваемая чуть ли не умоляет, чтобы ее допросили, то виду не подал. — Констебль Пайпер не приходил, пока меня не было?

— Приходил, несколько минут назад. Спустился на кухню. Я позвоню Берил, чтобы позвала его сюда. — Мюриэл нажала кнопку звонка. — Дэйзи, вы ведь пойдете со мной?

— Если ты не можешь без сопровождающих, — сказал ее отец, — я готов пойти с тобой.

На лице Мюриэл отразился ужас.

— Пусть лучше пойдет мисс Дэлримпл, — вмешался Алек, за что был удостоен полных благодарности взглядов от Дэйзи и Мюриэл. — Она знакома со многими из тех, кто замешан в деле.

— Не могу сказать, что вы меня убедили, — сухо произнес викарий. Прежде чем он успел настоять на своем праве сопровождать дочь, Мюриэл поспешила к выходу, чуть не налетев на Алека, который шел за Дэйзи. Они сели за стол, а Пайпер незаметно пристроился в углу с блокнотом и карандашом.

— Итак, мисс Уэстли, вы подтверждаете, что миссис Абернати пила напиток из штофа в антракте?

— О да. Когда я зашла к ней в дамскую гримерную, она первым делом попросила бокал ратафии.

— И выпила его?

— Не залпом, как тот, что… потом, а пила маленькими глоточками до конца антракта.

— Ценное наблюдение.

Не удивительно, что Алек доволен, подумала Дэйзи. Иначе ему пришлось бы найти всех до единого опоздавших зрителей. Мюриэл, сама того не понимая, сузила круг подозреваемых до тех, кто в антракте заходил в гримуборную солистов.

— Перед тем как вернуться в хоровую, — продолжала Мюриэл, — я вновь наполнила бокал и поручила одному из капельдинеров поставить его под стул на сцене. Отец говорит, я должна была понять, что с напитком что-то не так. Но разве я могла? — Она с мольбой подняла глаза на Алека.

— Не могли, мисс Уэстли, если только не вы положили туда цианид.

— Я сказала ему, что не могла. — Мюриэл, похоже, больше беспокоили упреки отца, нежели подозрения Алека. — И вид, и запах — все было как обычно. Мне даже в голову не приходило, что кто-то подмешает в бокал яд.

— И все же кто-то подмешал. Почему вы сказали, что у миссис Абернати не было врагов?

— Враги — это как-то очень страшно…

— Как по-вашему, Эрик Кокрейн сильно расстроился, когда она пригрозила рассказать его жене о мисс Блейз?

— Пригрозила? Нет, она просто сказала, что несправедливо оставлять его жену в неведении, но ей некогда ее просвещать, «Реквием» нужно репетировать.

Алек усмехнулся:

— Ясно. Однако ни Кокрейн, ни мисс Блейз не заявили в ответ, что об интрижке Беттины с Говером должны узнать мистер Абернати и миссис Говер.

— Те и так знали. От Роджера Бетси своих увлечений не скрывала, только от родителей. — Мюриэл бросила нервный взгляд на дверь столовой. — А о слабости Говера к певицам-иностранкам все знают.

— Миссис Говер знает, — подтвердил Алек. — А о миссис Абернати она знала?

— Да, и даже просила Бетси оставить Гилберта в покое. Бетси рассказала, та всерьез занервничала, потому что, в отличие от иностранных певиц, любовница-англичанка никуда не уедет через несколько месяцев.

Подобное и предполагал Алек. Бросив на Дэйзи торжествующий взгляд, он спросил:

— И миссис Абернати послушалась?

— Нет, заявила, что не перестанет с ним видеться. Боюсь, она даже находила это забавным, ведь к тому времени они уже не были любовниками. Я уговаривала ее положить конец треволнениям миссис Говер, но… Бетси бывала довольно упряма, а самой мне не хотелось говорить с миссис Говер на эту тему.

— Известно ли вам, почему миссис Абернати продолжала видеться с Говером?

Мюриэл неохотно рассказала о Ковент-Гарден. Алек спросил ее еще об угрозах Консуэлы Делакоста и о ненависти Марченко, и Бетси, становясь все грустнее, подтвердила и то, и другое.

— И после этого ваши родители считают вашу сестру ангелом, — скептически подытожил Алек.

— Они никогда не приезжали в город и никого здесь не знают. И узнать о том, какая она на самом деле, могли бы только от меня. Но зачем лишать их иллюзий? — В голосе Мюриэл послышалась тоска. — Любить меня больше они бы не стали. Может, и вовсе не поверили бы, а если бы поверили, то их бы это попросту сломило.

Дэйзи фыркнула. Вряд ли деспотичную самоуверенность преподобного Уэстли способно что-то сломить — ее не поколебала даже смерть любимой дочери. Что же до миссис Уэстли, то, живя с таким мужем, она давно превратилась в жалкое безвольное существо. То же самое ожидало и Мюриэл, хотя, может, теперь, когда нет Беттины, Яков Левич ее спасет. Он, похоже, не из тех, кого легко запугать.

Словно прочитав мысли Дэйзи, Алек спросил: