Реквием патриотам (СИ)

- Отчего же? - вмешался я в их беседу. - Бывает такое время, когда в людях просыпается звериное начало, недаром же наши воины до сих пор носят звериные маски-мэмпо. Я своими глазами видел как воины, блистательные и благородные в мирное время, обращаются в демонов или диких зверей во время сражения.

- Но ведь вне сражения они остаются людьми и это не дает никому права приравнивать их к зверью.

- Сейчас и здесь творится полное беззаконие, что делает его в чем-то подобным полю боя, обнажающему подлинную сущность человека. Да и сражаются тут едва ли каждую минуту. - За расслабленной походкой Делакруа угадывалась настороженность воина готового к бою в любую минуту.

- Что можешь сказать мне? - усталым как обычно голосом поинтересовался Оборо у Аоки.

Последнего до крайности раздражала эта манера старого предводителя их Злодейского трио, да и сам он раздражал Аоки.

- Отребье со всех островов стекается к нам, - бросил Тоума, не стараясь скрыть презрения к тем людям, которыми командовал. - Если их паломничество будет идти теми же темпами, в остальной стране скоро установятся мир и покой.

- Ценю твое чувство юмора, - прохрипел старик, удобней устраиваясь в кресле, которого не покидал с пор как Злодейское трио захватило замок Тенгэн и сам он подчинил живших там жриц забытой богини, хранительниц чьих-то гробниц. - Однако...

Договорить он не сумел. Его прервал страшный вопль, раздавшийся из запертой снаружи комнаты.

- Скоро эти гробницы наконец изменят Микото окончательно, - проскрипел Оборо, - и тогда мы начнем наш мятеж.

- Время подходящее, - кивнул Аоки. - У нас довольно отребья, которое можно без жалости пустить под нож, но, с другой стороны, оно готово умереть за те деньги, что им платим. В стране идет подлинная война - и Токугава, и патриоты достаточно ослабели, достаточно одного удара... - Он замолчал, пережидая очередной крик из комнаты, запертой снаружи. - Власть Токугавы рухнет, Мэйдзи мы утопим в крови, если нужно. У нас будет новый император, Оборо, и новый сегун.

- Не однажды я уже пытался получить власть, - голос Оборо стал глуше обычного. - Я нашептал Цунаеси мысли о вечной жизни и могуществе, а после "обработал" Амакудзо, превратив в его в сильнейшего демона. Но ничего из этого не вышло! - Оборо в ярости хлопнул кулаком по подлокотнику. - Всегда находился кто-то, кто сводил на нет все мои усилия. Но когда с нами будет перерожденная Микото, - словно в ответ на его реплику раздался очередной вопль из запертой снаружи комнаты, - ничто и никто не сумеет помешать мне. Ничто и никто, - повторил Оборо.

Тоума ничего не стал говорить ему. Эти споры у них продолжались едва ли не с самого вторжения на Ритэн-Ке, ни разу Аоки не удалось переспорить упрямого старика.

Отряд Сейсиро выходил из Зэгена - многие провожали его настороженными взглядами (а ну как вернуться!), другие - жалостливыми, третьи же - откровенно облегченными (жизнь для них входила в привычное русло бандитского беззакония). Командир всю дорогу то и дело косился на Дзин-Эмона, однако старый солдат предпочитал отмалчиваться, ему явно не понравилось отношение местного населения к представителям сегуната и все, что удалось извлечь Сейсиро из него была короткая фраза: "Беззаконие слишком изменило их". Ну уж это-то он понимал и сам.

Бороться с преступностью в городе силами всего одного отряда было бессмысленно, поэтому Сейсиро принял решение покончить с причиной творящегося беззакония - Злодейским трио, отправив с первым же внушившим доверие Дзин-Эмону (что весьма и весьма непросто) капитаном торгового корабля, идущего в Мурото, весточку о положении на Ритэн-Ке с предложением направить сюда большой и боеспособный отряд самураев.

- До замка Тенгэн пути два дня, - произнес Сейсиро, прикрывая ладонью глаза от солнца, - но здесь мы, можно сказать, идем по вражеской территории, а значит и правила будут соответственные. Усиленное боевое охранение, отряд разведчиков в полумиле впереди, двойные караулы на стоянках. Идти будем медленно и спокойно, надо беречь силы для драки.

Дзин-Эмон кивал в ответ на каждую инструкцию, хоть он отлично знал все, что скажет и вообще может сказать молодой командир. Подобные приказы он слышал задолго до рождения нынешнего начальника. Однако едва ли не врожденное чувство субординации, свойственное его семье, заставляло его внимать каждому слову.

Именно благодаря этим инструкциям и их отличному выполнению (о чем, само собой, позаботился Дзин-Эмон отряд пережил нападение головорезов).

- Не нравятся мне они, - пробурчал один из бандитов, проверяя пальцем остроту трофейного клинка. - Сила. Эт те вшивые хэймины, которые в штаны кладут стоит меч под нос сунуть. Самураи сегуната.

- Не боись, - усмехнулся Цудзи - предводитель отряда, собравший вокруг себя это отребье на деньги Аоки, - путных суда не пришлют. Путные самураи с патриотами воюют.