Реквием патриотам (СИ)

- А ты никогда не задумывался, за то ли ты сражался. Гаидзины медленно, но верно выживают нас, все чаще можно встретить такамо в гаидзинской одежде, но никто из них и не подумал одеть кимоно. Они вырывают из земли уголь и железо, качают нефть, строят по всей стране свои заводы, выпускающие в воздух струи дыма подобно огненным драконам. Чиновники продажны и думают лишь о собственном кармане, а нам, самураям, запрещают носить мечи.

- Последний факт тебя, думаю, особенно раздражает, - усмехнулся Кэнсин, - но ты не слишком обращаешь на него внимание. - Юный ронин кивнул на катану, с которой Сигурэ не расстался.

- Да, раздражает, - согласился тот, - и еще как. При Токугаве буси разрешалось носить оружие и двести с лишним лет в стране был мир.

- Щедро оплаченный кровью тех же буси и хэйминов, попадавших под руку самураям.

- А теперь эти хэймины вовсю изгаляются, считают, что раз нацепили мундиры, то им можно все.

Аргумент был почти безупречный, вот только Кэнсин, рожденный хэймином, был несколько иного мнения и мог бы много чего припомнить из собственного опыта. Но ничего говорить не стал. Правда, в конце концов, у каждого своя.

- Так за это ты сражался, Самурай-с-крестом? - прямо и уверенно глядя ему в глаза, спросил Сигурэ.

Кэнсин не отвел взгляда.

- Сначала я сражался, чтобы защищать людей, - ответил он, - но пришел один день и я понял всю глупость своих мыслей. Жизнь ткнула меня носом в кровь родного человека. Подчиняясь клятве, данной Чоушу Ёсио, я продолжил сражаться и убивать, хотя мне казалось, что в душе не осталось ничего кроме пустоты. Сейчас мне кажется я вновь обрел свою душу и не хочу потерять ее еще раз.

- Ты думаешь, я приглашу тебя в наше движение?

- Я может иногда и дурачусь, но я не дурак. Какой же новый патриот потерпит в своих рядах патриота старого, хоть и бывшего, да еще и настолько печально известного Самурая-с-крестом.

- Узнай я об этом еще вчера, до происшествия на набережной, наверное, после этих слов я бы тут же накинулся на тебя с мечом.

- Останавливает мое дзюцу, - улыбнулся Кэнсин.

- Не люблю драться против буси, вооруженного тупой игрушкой.

- Это сакабато, - напомнил Кэнсин, - и его обратная сторона заточена, как положено. За мечом я ухаживать научился давным давно.

- Значит, ты не совсем отказался от убийства.

- Совсем, - твердо произнес Кэнсин, - но и шутом с тупым мечом в ножнах быть не собираюсь.

- Но все думают именно так.

- Главное, что думаю о себе я, ну и мои друзья еще.

- Ты очень интересный человек, Кэнсин-доно. Я бы хотел быть тебе другом, но это невозможно.

- Так постараемся же не стать хотя бы врагами.

Кэнсин поднялся и Сигурэ последовал его примеру. Они тепло попрощались и разошлись, как каждому тогда казалось, своими дорогами.

Передо мной стоял уже не прежний Кай - десятник моего отряда стрелков, удивлявшийся странным приказам, но исполнявший их беспрекословно. Теперь это был начальник полиции Дзихимэ и обращались к нему исключительно Кай-сан ("самурайского" -доно он на дух не переносил), он даже фамилию себе взял Сагано, по названию родной деревни.

- Бравый ты стал, Кай, - усмехнулся я, приглашая его садится.

Я заметил как он едва заметно поморщился, не услышав обращения "-сан". Я улыбнулся.

- Ты понимаешь зачем я тебя вызвал к себе, - сказал я ему. - Прибытие военно-морского министра Страндара подняло всех нас на уши. Я думаю, и не без оснований, что новые патриоты готовят какую-то... назовем это акцией... против него.

- Вы, - это обращения давалось Каю довольно тяжело - привык командовать, - считаете мою работу неудовлетворительной. Считаете, что я не в достаточной мере поддерживаю порядок в столице.

- Отнюдь, - покачал головой я. - Однако приезд страндарского военно-морского министра в корне меняет обстановку. Сам понимаешь, новые патриоты ни перед чем не остановятся, лишь бы хоть в какой-то мере отомстить Мэттью Перри за свой позор. Одних слухов о его кораблях хватило в свое время сегунату, чтобы рухнуть окончательно. Эти гордецы будут считать "делом чести" отомстить ему.

- Я полностью контролирую город, - с гордостью (или гордыней) произнес Кай.

- Днем, - безапелляционно заявил я, - однако новые патриоты предпочитают собираться по ночам. Именно в это время суток они собираются и планируют свои акции. К тому же, - не удержался от маленькой шпильки в его адрес, - многие из них открыто игнорируют требования закона о запрете на ношение мечей.

- Эти шуты разгуливают по городу с деревяшками или тупыми железками в ножнах, - отмахнулся Кай.

- Все ли? - коротко поинтересовался я, заставив Кая отвести взгляд. - Не думаю, что они пойдут на приступ страндарского посольства с тупыми мечами. В прошлый раз, по крайней мере, было не так.

При этих словах Кай потупился еще сильнее. Не любил вспоминать о том провале, едва не стоившему его места.