Реквием патриотам

Они долго молчали. Кэнсин — объятый воспоминаниями, Томоэ — осмысливая услышанное. Теперь она стала куда лучше понимать этого юного убийцу и начала сомневаться в своём выборе. К счастью, погружённый в собственные мысли Кэнсин не поинтересовался её прошлым.

— Да уж, этот ваш Иэясу выстроил такую полицейскую систему, что любо-дорого посмотреть, — пробормотал Делакруа. — Как вас ещё не переловили всех, не понимаю.

— Не всё так просто, как кажется со стороны, — усмехнулся я. — Можно ловить исполнителей, вроде меня, но до настоящих предводителей добраться практически невозможно. Даже если точно знаешь, кто они. Смерть главы клана, даймё, влечёт за собой череду малых междоусобных войны его вассалов, стремящихся заполучить его место, а сейчас Токугаве больше всего нужен порядок в стране. Такие междоусобицы в настолько неспокойное время совершенно не нужны правительству.

— Видел я одну гражданскую войну, — тихо произнёс Делакруа, — но ваша совершенно на неё не похожа. Самураи режут друг друга среди бела дня, где-то доходит до настоящих сражений, а крестьяне как ни в чём не бывало пашут землю и даже глаз не поднимают, когда рядом с их полями дерутся люди.

— Привыкли, — объяснил я. — Эта страна не знает мира тысячи лет, самураи режут друг друга, порой без всякого повода, для того, чтобы выяснить кто сильнее, даймё воюют за власть и титул сёгуна, а для крестьян ничего не меняется, они как работали, так и работают.

— Не понять мне вас, — вздохнул Делакруа, — никогда.

— А мне — вас. Мы живём слишком далеко друг от друга. Но мы слишком отдалились от темы, мне надо искать новых союзников для клана и всего движения.

— Я тут достаточно давно и могу сказать, что недовольных режимом, — сёгунат он у вас называется, так? — в этой провинции предостаточно. Но беда в том, что об этом только болтают, спьяну и шёпотом. Все слишком боятся этого Ёсино, сам видел, стоит его людям пройти по улице, как все замолкают и опускают глаза.

— И к людям просто так не подойти, — продолжал я излагать невесёлые мысли, — все во всех видят шпионов и провокаторов сёгуната.

— Довольно о грустном. Надо думать, что нам делать.

Но что-то никаких мыслей в голову не приходило. По крайней мере, более-менее толковых.

Ёсино Ран не первый год верой и правдой служил сёгунату. Он был мастером своего дела — а именно розыска всяческих шпионов и предателей. И вот теперь, когда во вверенный его «заботам» город прибыл очередной подозрительный тип (такамо, носящий гаидзинское платье), Ран тут же навёл о нём справки, отослав о нём весть в Химэндзи. Ещё до того, как получить ответ, странный тип подтвердил его подозрения. Он встретился с единственным гаидзином, живущим во всем провинции, загадочным человеком по имени Виктор Делакруа, в отношении которого Ран не сомневался — шпион гаидзинов. Значит, с ним пора кончать.

— Ран-доно, — раздался голос юного Сейсиро, — я хотел бы поговорить с вами.

Оторвавшись от мыслей Ран поднял голову и кивком пригласил парня садиться.

— О чём ты хотел поговорить со мной? — поинтересовался он.

— О Тахаре Кэндзи, — ответил Сейсиро, — том человеке, что одевается как гаидзин. Я давно знаю его, он учил меня обращаться с оружием. Он очень хороший человек.

— Может быть и так, — кивнул Ран, — вот только он всё время проводит с Делакруа. А значит, он — шпион, как и сам Делакруа. Сейчас такое время, что…

— Я не верю в это, — отмахнулся Сейсиро. — Этого просто не может быть!

— Может и нет, — не стал спорить Ран, — но подозрений в шпионаже — достаточно. Тем более, пора покончить и с этим Делакруа, слишком долго я терпел его.

— Но, Ран-доно, — попытался вновь возразить Сейсиро, но Ран оборвал его коротким жестом, недвусмысленно дающим понять — разговор окончен.

Сейсиро вышел из комнаты, занимаемой командиром их оперативной группы, и прислонился затылком к холодной стене дома, где жили они все. Он только сейчас осознал всю тяжесть гражданской войны — где приходиться делать выбор, вроде предстоящего ему. Выбор между долгом и преданностью старому другу и учителю.

Проснулся я от того, что на лицо мне легла ладонь, плотно закрывая рот. Я дёрнулся, потянувшись к рукоятке тати, лежащей рядом с татами, но она была перехвачена неизвестным нападающим. Открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной Делакруа.

— На нас вышли правительственные агенты, — едва слышным шёпотом произнёс он.. — Они сейчас окружают дом, готовятся ударить.

Я моргнул, давая понять, что мне всё ясно, и Делакруа убрал ладонь от моего лица. Поднявшись, я быстро натянул штаны, набросил куртку, обулся и пристегнул тати. Делакруа был также полностью одет, в руках у него был длинный меч (материковый) с чёрным клинком. Интересно, откуда он у него, раньше я этого клинка при нём не видел, да и только что он одной рукой зажимал мне рот, а другой перехватывал запястье.