Реквием патриотам

— Великая отвага, — продолжал открыто издеваться над стариком Дзюбей. — Почему же ты не остался сражаться с этими демонами, как твои павшие товарищи. Ведь именно этим должны заниматься монахи лао.

— Ты путаешь нас с материковыми клириками, — осадил его Никотин, в голосе которого прорезались ледяные нотки, — а я правительственный шпион. Мне надо распутать дело, заваренное здесь Демонами Каро.

— Что за дела могут быть у демонов в этаком захолустье? Им сейчас есть где развернуться, например, в том же Мурото.

— За одни эти слова можно угодить в темницу и я вправе, между прочим, тебя туда упрятать.

— Попробуй, — хищно оскалился Дзюбей, скорее изображая жажду боя, нежели, действительно, желая драться после столкновения с каменнокожим гигантом.

— Зачем? — от усмешки кисэру совершила резкое движение — ровная до того струйка дыма заколебалась. — Тебя прикончат Демоны Каро.

— Чем я насолил этим твоим демонам? — удивился Дзюбей, хотя уже начинал понимать в чём дело.

— Ты убил одного из них. — Никотин вынул из зубов кисэру и откинул назад шляпы, демонстрируя Дзюбей покрытое сеткой морщин лицо с большими навыкате глазами. — Теперь они станут преследовать тебя, пока не убьют.

— Откуда им знать, кто именно убил этого типа.

— Они не зря зовутся демонами, — усмехнулся старик, выбивая трубку и резную фигуру дракона, украшавшего крышу дома, на которой он устроился.

— И ты считаешь, что я поверю, что ты сумеешь меня защитить меня от них? Я этот бугай выбил из меня не все мозги.

— Я расследую дело Демонов Каро и когда доберусь его сути, то сюда прибудут правительственные солдаты. Они покончат со всем одним махом.

— До этого ещё надо дожить, — отмахнулся Дзюбей, — и если я не влезу в это дело, что-то подсказывает мне, что проживу я в этом случае несколько дольше. Прощай, старик.

Никотин проводил его взглядом своих здоровенных глаз и искривил в подобии улыбки рот с двумя оставшимися зубами.

Чоушу Ёсио смотрел из окна дома на несколько десятков человек, демонстрирующих своё мастерство во дворе его поместья. Наёмников он предпочитал осматривать подальше от Химэндзи. Это были не самые плохие воины, больше половины — ронины, потерявшие или предавшие своих хозяев в ставших многочисленными в последнее время столкновениях между различными кланами. И указы Токугавой Ёсинобу, ужесточающие раз за разом наказания за такие столкновения и даже поединки между самураями, оканчивающиеся смертью, никак не помогали.

— Посмотри на того мальчишку, — усмехнулся стоящий за плечом Ёсио Иидзима Сёго — военноначальник клана, которого Ёсио в шутку иногда называл сёгуном. — Как только такому доверили меч. Надо будет найти его родителей и вернуть им это чадо.

Он закашлялся, приложив по привычке к лицу ладонь, между пальцев заструилась кровь. Сёго был болен чахоткой и медленно умирал, что провоцировало иногда у него приступы немотивированной ярости, с которыми могла справляться лишь его молодая супруга Юмико. Сёго вытащил из-за пояса основательно запятнанный кровью кусок материи и вытер им руки и губы. Ёсио сделал вид, что ничего не произошло.

Внимание их обоих привлёк странный звук, вроде короткого хлопка, сменившийся треском и следом словно что-то упало. Они обернулись и увидели того самого мальчика, про которого только что говорил Сёго. Все без исключения наёмники также откровенно пялились на него же. И было из-за чего. У ног мальчика валялась верхушка тренировочной фигуры — деревянного бревна, обмотанного на три четверти несколькими слоями крепкой пеньки. Он разрубил её одним быстрым ударом катаны.

— На такое способен лишь мастер батто-дзюцу[22], — произнёс Сёго, почти заворожено глядя на мальчишку с мечом, медленным, явно рассчитанным движением убирающим его в ножны. Во всём его облике, в каждом движении чувствовался профессионализм, отнюдь не свойственный столь юному возрасту.

— Я хочу поговорить с этим юношей, — сказал Ёсио, отходя от окна.

— Такой мальчик весьма пригодился бы мне. — Из тёмного угла дома выступил Лизука (фамилии его Ёсио не знал) — глава убийц его клана. — Его стиль глубоко индивидуалистичен, в строю ему не место.

— Ты понял это по одному его удару? — поинтересовался Ёсио.

— На то я и глава ваших убийц, — улыбнулся Лизука.

… Юноша оказался ещё и отлично воспитан и вежлив в разговоре. Он сидел напротив Ёсио ровно и смотрел ему в глаза, что не казалось главе клана Чоушу вызовом.

— Где ты обучился батто-дзюцу? — наконец спросил Ёсио. — Ты владеешь им, как истинный мастер, но в столь юном возрасте, это крайне удивительно.

— Я долго овладевал им, — пожал плечами юноша, звали его Химура Кэнсин, — почти с самого детства.

— Я заинтересован в таких людях, как ты, Химура, — продолжал Ёсио, — но мне нужно знать, что привело тебя ко мне.

— Я хочу сражаться, чтобы защищать людей, — без колебаний ответил Кэнсин.

— Тогда тебе следовало присоединиться к Синсэнгуми, — улыбнулся Ёсио. — Они следят за порядком в Химэндзи.