Реквием по мечте

Мы остановились на ночевку. Успели уже и приготовить и съесть немудрящий ужин, и теперь, перед тем как завалиться спать (конечно же по очереди), оставалось немного времени пообщаться. Дема полностью был не прав. Уж что-что, но притворяться Гудрону, с его-то характером, точно в и голову бы не пришло. К тому же рана у него начала вдруг воспаляться. Нехорошо так, с гноем.

Борис не жаловался, но мы начали замечать, что он все чаще сжимает в ладони жадр. И чем можно было ему помочь, с нашими-то познаниями в медицине? Больше всех из нас он ими и обладал. Но самыми первичными, которые могут пригодиться бойцу, получившему рану на поле боя и которому вскоре предстоит попасть в руки врачей военного госпиталя. Ну разве что как можно скорее доставить его туда, где ему смогли бы оказать квалифицированную помощь. Только где она находится, как далеко и в какой стороне именно? И потому Демьян пытался хоть как-нибудь его ободрить. Все мы, и прежде всего сам Борис, отлично понимали: пройдет какое-то время и дело зайдет настолько далеко, что помочь ему не в состоянии будет уже никто.

Гудрон отвечать Демьяну не стал, обратившись к Славе:

– Проф, а ты, случайно, не помнишь, как звали капитана «Титаника»?

– Эдвард Джон Смит, – не задумываясь ответил тот. – А к чему спрашиваешь?

Проф старательно делал вид, как будто совсем не догадывается о причине.

– В голову мне пришло, что наш Демьян свою родословную именно от него ведет. Иначе как бы он смог утопить корабль там, где бы ни у кого, кроме него, не получилось?

Борис хотел сказать что-то еще и даже успел открыть рот, когда лицо его исказила мучительная гримаса. Причем так быстро и настолько страшно, что девушки непроизвольно вздрогнули. А сам он, едва только пришел в себя, теперь уже не скрываясь, сжал жадр в кулаке.

– У него сильный жар, – сообщила Даша некоторое время спустя, когда он то ли заснул, то ли впал в забытье. – Горит, как печка.

Все что мы могли для него сделать сейчас – так это увеличить темп, в надежде как можно быстрее добраться до поселения. Что совсем не означало, что помощь в нем будет оказана. Я тяжело вздохнул. Гудрон если и был мне дорог меньше чем Грек, то ненамного. Несмотря на его язык, за который первое время иногда так и подмывало дать ему в морду. И еще за едва ли не пренебрежительное ко мне отношение, хотя он с самого начала был моим наставником. Затем мне удалось понять, что за всем своим наносным цинизмом Борис замечательный человек. Справедливый, надежный, готовый в любую минуту прийти на помощь. И теперь все шло к тому, что вскоре мы лишимся и его.

– Янис, разбудишь всех через два часа, – сказал я Артемону, который успел немного поспать и должен был дежурить первую треть ночи. – Нет у нас времени на отдых.

Пусть даже путешествовать по ночам занятие не для этой планеты. Днем мы с хищниками почти равны, и на открытой местности многих из них за счет оружия превосходим. Но не в темноте, когда ночное зрение дает им явное преимущество. Тот же Гриша Сноуден еще на Шахтах, когда я с ними со всеми едва только познакомился, однажды рассказывал:

– Я тогда не под Греком ходил, под Лехой Бобром. Так вот, мы уже на подходе были. Вот оно, Стрелково, даже огни видать. А там кабак круглосуточный, выпивка, барышни… Оазис, словом. И ведь не совсем чтобы темнота вокруг. Мы и решили – прорвемся. Идем все такие настороже, никто слова не скажет, в два глаза смотрим, в оба уха слушаем. И тут как будто тень промелькнула. Кто? Что? Глядь, а Бобра уж и нет! Как будто никогда и не было. А у него у самого вес под центнер, к тому же рюкзак тяжеленный плюс оружие.

– И что вы тогда сделали?

– А что мы еще могли сделать? Уселись посреди полянки в круг, спиной друг другу, да так и просидели, пока не рассвело. Вот нисколько не вру, от Стрелково даже музыка доносилась. Полночи ее слушали. Такая вот у нас получилась дискотека. Утром конечно же попытались Бобра найти. Но куда там! Вот его оружие, вот его рюкзак, а от него самого хотя бы кровинка осталась. Был человек – и нету.

– И что, никто бы не пришел на помощь, если бы вы пальнули несколько раз? Ведь точно в Стрелкове услышали бы.

– Услышали бы, будь уверен, куда б они делись. А толку-то? Кто же в здравом уме в темноту полезет?

И все-таки выхода у нас нет; возможно, несколько часов, на которые мы задержимся, будут стоить Гудрону жизни. За день мы устали настолько, что к вечеру начали заплетаться ноги. Всем необходимо отдохнуть, потому что завтра предстоит не менее тяжелый день. Когда-нибудь потом, когда окажемся в безопасности, мы обязательно и отдохнем, и выспимся. И тогда станем себя спрашивать: все ли сделали для того, чтобы его спасти? Пряча друг от друга глаза. Да, вымотались, да, путешествие по ночам попахивает суицидом. Но прятать все равно будем. И еще потеряем друг к другу доверие, поскольку на его месте мог быть любой из нас.

Янис разбудил меня куда раньше назначенного срока.

– Что-то случилось? – Стрелки на циферблате упрямо указывали, что не прошло и часа.

– Стрельбу слышал. И еще, по-моему, чьи-то вопли.

– Направление?