Реквием по вернувшимся

– Пока да.

– Причём, это худший вариант развития событий, из всех возможных. Затрагивающий не одну Еврόссию, а всё человечество.

– Я понимаю.

– Это замечательно, что ты понимаешь. Теперь слушай. Если твоя версия подтвердится, то итоги расследования нам мало что дадут. Скорее всего, мы вообще никак не сможем их интерпретировать. Стало быть, иметь они могут лишь второстепенное значение, научно-познавательное, так сказать. А первостепенное – это сохранение секретности операции. Не исключено, что от этого будет зависеть существование нас, людей, как вида. Это тоже понятно?

– Не совсем. Как итоги расследования могут быть второстепенными? Мы ведь не знаем, какова цель вторжения. А без этого как построить тактику и стратегию обороны?

– Какова бы ни была цель, угрозой является само существование этих… не знаю кого. Потому наша единственная тактика и стратегия – сделать, чтобы их не было на Земле. Вернее, чтоб никто не узнал, что они здесь побывали.

– Почему?!

Шеф вздохнул, прикрыл глаза, помолчал. Потом грустно посмотрел на Берга.

– Жаль Рихард, что приходится тебе это разжёвывать. Но, наверное, необходимо. Человечество переживает очень непростой период своей истории. И неоднозначный. Миллионы лет наши предки жили на этой планете, шаг за шагом поднимаясь к тому, что принято называть венцом творения. Но оставаться здесь и дальше мы не можем. Мы не доверяем нашим соседям, – таким же людям, но с другими ценностями и принципами. Мы обязаны не доверять, если хотим выжить. Среднестатистический обыватель – не только в Еврόссии, в любой стране мира, – боится жить на Земле. Боится за себя, за своих детей. Он слишком хорошо знает, что рядом, на этой же планете, миллионы, сотни миллионов других людей его ненавидят. За цвет кожи, за язык, на котором он разговаривает, за бога, которого он вспоминает разве что по праздникам. Да тьфу ты – за пару свиных шпикачек, которые он съел на ужин! Ненавидят и, не задумываясь, убьют, если представится случай сделать это безнаказанно. Это наша реальность, Рихард. Обыватель боится жить на Земле.

Но он не боится Дальнего Космоса! Космос – это настоящий небесный дар, добрая сказка. Космос – последняя надежда для потерявшего надежду человечества.

До завершения проекта «Новая Европа» осталось меньше тридцати лет. И всё! Конец страхам. Наши дети и внуки будут расти в новом мире. Им не нужно будет бояться. Сорок два парсека до ближайшего шахида с ядерной бомбой за пазухой – достаточно? Они построят такую державу, какую сами захотят, не считаясь с мнением «соседей». И ради этой державы свободных счастливых людей я готов на всё. А ты?

– И я готов, – Берг неуверенно улыбнулся. Не понимал пока, куда клонит шеф.

– А она-то может и не состояться. Представь, что произойдёт, когда обыватель узнает, что сказка о добром космосе, это только сказка? Что на других планетах его могут поджидать «соседи» на порядок, да что там – на десять порядков более непонятные и непредсказуемые, чем земные? Абсолютно чужие, не люди даже? Что начнётся здесь, на Земле? Пандемия массовых самоубийств? Апокалипсические психозы с уничтожением всех и вся? Мировая война? Всё одновременно? И гадать не хочу! Нет, никаких Чужих существовать не должно. Во всяком случае, не сегодня. Через два-три поколения люди укоренятся на новых планетах, почувствуют их своими. Тогда и пускай изучают «братьев по разуму». А для нас их цели и намерения значения не имеют. Наша тактика и стратегия – уничтожить. И когда я говорю «наша» – это я не СБК подразумеваю, и уж тем более, не Еврόссию. Только нас с тобой, Рихард. Нас двоих.

Шеф замолчал. Вопросительно посмотрел на Берга:

– Я тебя убедил?

– В общем, да. Я согласен, что контакт с инопланетным разумом способен вызвать шок у неподготовленного человека. Но почему вы считаете, что это настолько опасно? Человечество пережило многое, переживёт и это. И что касается соседства, не обязательно же любые соседи – враги? Пусть даже они совсем не похожие. Предпринять меры предосторожности необходимо, но…

– Так ты полагаешь, что я преувеличиваю опасность? Ладно, расскажу тебе кое-что. Ответь мне на вопрос: ты единственный ребёнок в семье?

– Да, – Рихард пожал плечами, не понимаю, к чему шеф задал этот вопрос.

– А твой отец? Мать?

– Отец тоже один. У матери есть сестра.

– И у тебя ведь одна дочь? Не планируете пополнения семейства?

– Нет, не планируем.

– Почему так? Мы же пропагандируем: «Не меньше двух детей в семье!»

– У нас были сложности с рождением дочери. Вы ведь знаете! – Берг поморщился от болезненной темы.

– Знаю. Ты наверное думаешь: «с чего это он затеял разговор, не относящийся к теме?» – Шеф хитро прищурился. Берг не ответил, кивнул молча. – Как ты думаешь, Рихард, почему раньше у людей не было «сложностей» с продолжением рода, а теперь вдруг появились? И заметь, появились в тех сообществах, которые первыми приобщились к ценностям современной цивилизации, так сказать. С чего бы?

– Много причин. Техногенные факторы, поздние браки, женщины рожают в старшем возрасте…