Реквием по зверю

— А он что? — спросила я. — Поможет?

— Обещал помочь. В общем, давай сейчас к нему, потом отзвонись, как и что, — попросил Кирьянов.

— Обязательно, Володь. Спасибо тебе, — поблагодарила я Кирьянова.

— Удачи, Тань.

Я нажала на отбой.

Первое отделение полиции, где служил Ростислав Колесников, знакомый, насколько я поняла, Кирьянова, находилось в центре Самары. Это было трехэтажное здание за забором.

Я открыла входную дверь, которая вела в вестибюль. Справа находилась пропускная «вертушка», а слева — комната для подачи гражданами заявлений.

Я подошла к дежурному.

— Здравствуйте, — поздоровалась я.

— Здравствуйте, — ответил молодой мужчина в полицейской форме. — К кому вы идете? — тут же спросил он.

— К Колесникову Ростиславу Леонидовичу, — ответила я.

— Документ имеется? Паспорт, права? — спросил полицейский.

Я вынула из сумки паспорт.

— Из Тарасова, значит, — констатировал дежурный, пролистав паспорт.

— Да, из него самого, — ответила я.

— Значит, идете сейчас на третий этаж. В кабинет полковника Колесникова ведет самая первая дверь, — объяснил мужчина.

— Понятно, спасибо, — кивнула я и начала подниматься по лестнице.

Я постучала в первую от лестницы дверь, которая вела в кабинет Ростислава Колесникова, как объяснил дежурный. На стук никто не отозвался. Я постучала еще раз, снова тишина. В это время по коридору проходил полицейский со стопкой папок в обеих руках. Я решила обратиться к нему:

— Простите, внизу мне сказали, что кабинет полковника Колесникова находится на третьем этаже, первая дверь. Стучу, а кабинет, похоже, пустой. Полковник на месте, вы не подскажите?

— Полковник на месте. Но он временно сейчас передислоцировался в другой кабинет. Идите до конца и стучите в последнюю дверь, — объяснил полицейский.

— Благодарю вас, — сказала я.

Я дошла до конца коридора и постучала в последнюю дверь.

— Войдите, — послышался мужской голос.

Я открыла дверь и посмотрела: посередине кабинета стоял стол, на котором лежали вороха каких-то бумаг в стопках. В углу примостился стальной сейф, рядом с ним — два стула, чуть поодаль еще один стол, поверхность которого была относительно свободна. За ним сидел мужчина лет сорока пяти и что-то писал. Увидев меня, он поднял голову.

— Вы — Ростислав Леонидович Колесников? — на всякий случай решила я уточнить.

— Да, я, — последовал ответ. — Проходите, садитесь, — пригласил полковник.

Я подошла к столу, придвинула один из стоявших у стены стульев и села.

— Я вас слушаю, — сказал Колесников.

— Я — Татьяна Иванова, частный детектив, приехала из Тарасова. По поводу меня вам звонил Владимир Сергеевич Кирьянов, — сказала я.

Колесников кивнул:

— Да, все верно. Был звонок от Кирьянова. Он просил меня посодействовать. Только он так и не объяснил, в чем должно заключаться мое содействие.

Полковник вопросительно посмотрел на меня.

— Сейчас я вам все объясню, Ростислав Леонидович. Дело в том, что я сейчас занимаюсь расследованием убийства, которое было совершено в Тарасове, — начала я. — Молодой мужчина был застрелен из газового пистолета, переделанного под боевые патроны. Наши эксперты выявили один старый отпечаток пальца на одной из деталей оружия, видимо, мастер, проводя модернизацию, не был аккуратен и оставил свой след. Мы проверили по базе данных и выяснили, что этот след принадлежит заключенному, который отбывает наказание в колонии под Самарой. Это — Серебрянников Владимир Валентинович. Мне бы очень хотелось спросить его об этом пистолете. Точнее, мне просто необходимо это сделать, потому что следствие в настоящее время практически зашло в тупик. Фоторобот предполагаемого убийцы был сделан. Вернее, было сделано два фоторобота, потому что преступников было двое. Кому-то одному из них Серебрянников переделал оружие. Возможно, он вспомнит, кто это был? Тогда, может, что-нибудь да прояснится, и следствие наконец сдвинется с мертвой точки.

Ростислав Колесников в сомнении покачал головой.

— В принципе прокатиться в колонию можно. Да и поговорить с Серебрянниковым тоже можно. Но я не уверен, что он скажет вам всю правду, — сказал Колесников.

— А почему? Ему, этому Серебрянникову, что, есть что скрывать? — спросила я.

— Да нет, не в этом дело. Скрывать-то теперь ему и нечего, на следствии все уже было выяснено и доказано. Но этот Серебрянников — тот еще упрямец. Считает, что с ним слишком уж сурово обошлись, — полковник усмехнулся. — Вот и строит из себя обиженного. Ну да ладно. Поехали, Татьяна.

Колесников встал со стула и пошел к двери, я последовала за ним.

Владимир Серебрянников отбывал наказание в колонии, которая была расположена недалеко от Самары. Добрались мы с полковником Колесниковым сравнительно быстро, за час с небольшим. Пока мы ехали, я продолжала размышлять над фактами, связанными с убийством Константина Скорострельникова.