Реквием по зверю

— А дальше ничего не было, — пожала плечами Козинская. — Она вернулась оттуда, но на работу не вышла. Я слышала, что она начала колоться, правда, поначалу в этом никому не признавалась и все скрывала. Но вы же понимаете, что это долго скрывать не получится. А Гога очень суровый в этом отношении. Он выгнал Веронику, и она начала работать на себя. Сняла квартиру.

— А что случилось в колонии, она вам рассказывала, когда вернулась в Тарасов? — спросила я.

— Нет, Вероника ни словом не обмолвилась о своей поездке, — покачала головой Козинская. — Только выглядела очень несчастной. Может быть, у них произошел разрыв? Я имею в виду с ее женихом?

— Скажите, Светлана, по какому адресу Вероника снимала квартиру? Вы знаете? — спросила я.

— Да, знаю. Это на улице Астраханской, дом восемь, квартира пять, — сказала Козинская.

— И вот еще что, Светлана. Посмотрите на этот фоторобот, — попросила я и вынула из сумки фотопортрет девушки, которую видела продавщица отдела выпечки супермаркета. — Вы знаете эту девушку? — спросила я, когда Козинская, посмотрев, вернула мне фоторобот.

— Нет, не знаю, — ответила Козинская.

— Разве она не похожа на вашу подругу Веронику Воротникову? — спросила я.

— Н-не совсем. Хотя… какие-то черты напоминают, но… Мы с ней довольно давно не виделись. Я через несколько месяцев после того, как Вероника приехала из колонии, вышла замуж. Муж ничего не знает о моем прошлом, — прошептала Козинская, как будто ее супруг находился вместе с нами в одной комнате. — Поэтому…

— Поэтому вы тщательно избегали всяких контактов и тем более встреч со своими бывшими товарками, — закончила я. — Можете меня не провожать, где выход, я знаю.

Выйдя из дома Светланы Козинской, я села в свою машину и поехала по адресу, который дала Светлана. Откровенно говоря, я не надеялась застать там Веронику Воротникову, ведь Светлана Козинская виделась с ней давно. Но отработать этот вариант было необходимо.

Я оставила свою машину перед воротами дома на Астраханской улице. Это был старый жилой фонд, дома в нем выстроены еще в позапрошлом веке. Однако ворота были с кодовым замком. Кода я, естественно, не знала. Поэтому пришлось ждать, когда к дому подойдет кто-нибудь из проживающих в нем. К счастью, ждать мне пришлось недолго.

Вскоре я увидела, как по направлению ко мне не спеша идут две пожилые женщины с хозяйственными сумками.

— О-хо-хо, — простонала одна из женщин, поставив сумку на асфальт, — старость — не радость.

Вторая женщина ставить сумку на землю не стала. Она набрала комбинацию цифр на панели и открыла дверцу ворот. Женщины вошли во двор, я последовала за ними. Двор был очень ухоженный и просто утопал в зелени. Вдали виднелась большая клумба с яркими цветами, по обе стороны от асфальтированной дорожки стояли шезлонги и садовые кресла.

— А вы, девушка, к кому? — спросила меня одна из женщин.

— Мне нужна Вероника Воротникова, она проживает в восьмой квартире, — ответила я на вопрос.

Женщины одновременно отрицательно покачали головами.

— Нет, девушка, пятая квартира стоит сейчас пустая, в ней никто не проживает. Жила там раньше одна девушка, это правда, но сейчас квартира свободна.

— Скажите, вот эта девушка проживала в пятой квартире? — спросила я, показав пенсионеркам фотопортрет подозреваемой.

Женщины поочередно рассматривали фоторобот, передавая лист одна другой.

— Нет, не эта, — вынесли женщины свой вердикт.

— Вроде бы и есть какое-то сходство, но точно сказать, что это была та жиличка, — я не могу, — сказала одна из женщин.

— Ладно, спасибо за информацию, — сказала я и вышла на улицу.

Я подошла к своей машине, и в это время зазвонил мой сотовый.

— Алло, — сказала я.

— Тань, привет, это Мельников, — прозвучал в трубке знакомый голос.

— Андрюша! А я так ждала твоего звонка! — воскликнула я. — Ну что? Удалось узнать по поводу заключенного Владислава Востроносикова? — с нетерпением спросила я.

— Да, Тань. Слушай, тут такое дело. Востроносиков Владислав Евгеньевич, русский, осужденный на десять лет за изнасилование гражданки Воротниковой В., был убит во время бунта, вспыхнувшего в колонии, где он отбывал наказание. И произошло это два года назад.

«Два года назад. Как раз тогда Вероника Воротникова ездила к Востроносикову в колонию, обеспокоенная его молчанием, — подумала я. — А возвратившись в Тарасов, подсела на наркотики».

— Тань, ты меня слушаешь? Алло! — прокричал в трубку Мельников.

— Да, Андрюш, я тебя слушаю. Просто я сопоставляю некоторые известные мне факты, — сказала я.

— Тань, мне, кстати, прислали фотографию этого самого Востроносикова из личного дела. Я тебе сейчас ее перешлю, — пообещал Мельников.

Я смотрела на фотографию Владислава Востроносикова и сравнивала ее с фотопортретом, сделанным на основе показаний кассира из супермаркета. Да, тогда в супермаркете был другой мужчина.

— Андрюш, спасибо тебе, ты мне очень помог, — поблагодарила я друга.

Только я отключилась, как сотовый затренькал снова.

— Алло, — ответила я на звонок.