Реквием в Вене

Последующие полчаса Вертен и Гросс по очереди излагали в подробностях продвижение их попыток защитить Малера и предать правосудию лицо или лиц, ответственных за покушения. Это был долгий и мучительный путь, от первого сигнала тревоги Альмы Шиндлер, расследования смертей певицы Каспар и господина Гюнтера до опроса возможных подозреваемых, таких как Ляйтнер и мастер сцены Блауэр, а также враждебно настроенных критиков Хасслера и Ханслика, обиженных артистов и исполнителей, включая Ганса Рихтера и даже главу изгнанной клаки Шрайера. Они также дотошно изобразили домашних подозреваемых: лишенную наследства сестру Жюстину, преданную Натали Бауэр-Лехнер и Арнольда Розе, поклонника Жюстины. Коллеги описали покушения на жизнь Малера, включая подпиленный тросик велосипедного тормоза, отравленный недавно кусочек рахат-лукума и освобождение из-под стражи Шрайера.

Они продолжили рассказ о том, как расширялось поле их расследования, чему способствовало получение анонимного письма. Как проверялась вероятность того, что и другие знаменитые композиторы, скончавшиеся недавно, стали жертвой действующего маньяка-убийцы. В круг расследования попали Брукнер, Брамс и Штраус, а также молодой композитор Александр Цемлинский, пострадавший от несчастного случая, упав, подобно Малеру, с дирижерского помоста в «Карлтеатре».

— Однако, что касается Брамса, — нараспев протянул Гросс, — мы удостоверились, что его смерть, как сообщалось в свое время, стала последствием рака печени. А вот что касается Штрауса, то тут дело обстояло по-иному.

Он кратко изложил историю таинственного вызова во дворец Хофбург, который в конце концов стоил Штраусу жизни.

— А Брукнер? — поинтересовался Майснер.

— У нас еще не было времени расследовать это, — объяснил Вертен. — Точно так же мы не изучили в подробностях случай с Цемлинским.

— После последнего покушения на Малера мы решили сменить цель расследования, возвратившись к первоначальному, — пояснил Гросс. — Ваша дочь и Вертен сделали несколько интригующих открытий относительно студенческих дней Малера.

Вертен описал самые последние выясненные сведения о Гансе Ротте и слухе, что Малер мог сделать заимствования из сочинений покойного композитора.

— Ты забыл нападение на тебя, Карл, — сказала Берта, отодвигая в сторону недоеденный салат.

Вертен поведал, как была перевернута вверх дном его контора.

— Ничего страшного, собственно говоря, — сказал он, преуменьшая опасность из-за присутствия Берты.

— Я бы не сказал, что ничего, — возразил господин Майснер. — Что искал взломщик?

— Этого мы не знаем, — пожал плечами Вертен. — Насколько мне известно, ничего не пропало.

— А то письмо?

Он имеет в виду анонимное письмо, подумал Вертен, поскольку письмо Шрайеру было обнаружено после взлома и нападения в адвокатской конторе.

— Оно здесь. Я держу много дел по моим расследованиям дома.

— Но нападавший не мог знать этого, не так ли? — спросил господин Майснер.

Гросс внезапно с возбуждением стукнул кулаком по столу.

— Точно. Этот человек искал письмо. В нем должно быть нечто компрометирующее.

— Возможно, музыкальное сопровождение, — предположила Берта.

Вертен встал из-за стола, чтобы принести письмо. Вернувшись, он расправил его на обеденном столе.

— Ах вот оно что, — произнес господин Майснер, рассматривая письмо и тщательно изучая ноты внизу. — Конечно, из этих каракулей мало что узнаешь. Но нотный текст может быть кодом. Музыкальные шифры — это мое небольшое увлечение.

Вертен вспомнил рассказы Крауса о том, как Брамс вставлял коды в свои сочинения.

Гросс, изучавший шифры для своей книги, встал с кресла и подошел поближе к господину Майснеру.

— Я не уверен насчет кода, — сказал Гросс, — но я вижу нечто новое в этом письме.

С этими словами он отправился в гостиную, вернулся с письмом к Шрайеру и положил его рядом с анонимным.

— Вот, — сказал он, указывая на несколько мест на каждом. — Видите?

— Пятна, — выпалил Вертен.

— Верно. Через равномерное расстояние. Похоже на то, что автор письма не мог удержаться от внесения поправок в текст, заработав при этом пятна на руке и замарав бумагу. Я бы сказал, что эти письма написаны одним и тем же человеком, невзирая на тот факт, что в обоих случаях почерк изменен. Найдите человека, который написал их, и мы получим нашего убийцу.

— Тогда вероятнее всего, что этот человек искал в конторе письмо, — подтвердил господин Майснер. — Вы уверены, что держать его дома безопасно? Подумайте, Вертен. У вас семья, которую надо защищать.

Раздался внезапный настойчивый стук во входную дверь, и все на мгновение застыли.

Наконец Гросс открыл рот:

— Маловероятно, что преступник будет стучать.

Тем не менее он и Вертен направились к двери прежде, чем это смогла сделать госпожа Блачки. Гросс заскочил сначала в свою комнату, и по явной выпуклости на правом кармане его парадного сюртука Вертен понял, что теперь он был вооружен.

Гросс стал с одной стороны двери, крепко ухватившись рукой за пистолет в кармане, в то время как Вертен смотрел через глазок в двери.