Реквием «Вымпелу». Вежливые люди

Нас успешно используют в беге на неизвестную дистанцию с такой интенсивностью, что времени даже оглянуться вокруг не хватает. Нам никто и не ставил задачу разобраться в происходящем и высказать своё мнение. Нас погрузили на самолёты и привезли сюда. А может быть, правильнее и важнее было бы поставить задачу не побегать с устрашающим видом по городу, а послать наше подразделение вглубь происходящих событий с целью разобраться в процессах и отрегулировать внутреннюю составляющую диспозиции организаторов националистических выступлений и в Армении, и здесь, в Азербайджане. И надо было это делать ещё тогда, в прошлом, или даже позапрошлом году, или хотя бы той осенью… Мы ведь считаемся разведкой специального назначения. Куда уж более специальная ситуация! Ведь в других странах мира мы способны были решать такие проблемы. Почему же здесь мы всего лишь «автоматчики»? А может быть, сегодняшние руководители не знают, кто мы такие? Может быть, нас считают таким же подразделением внутренних войск или милиции «для проведения арестов». Только это аресты более значимых преступников? Чушь и ерунда. Они знают, кто мы.

Даже наша психологическая готовность для решения поставленных задач была им известна. А она была заточена только на победу. Жертвенность каждого офицера – и «Вымпела», и «Альфы» – была на уровне, граничащем с безрассудством и сумасшествием. Меня просто поразил случай, произошедший всего пятью днями ранее, когда наш Юрий Игнатьевич Инчаков неожиданно свалился с высокой температурой. Жар был такой, что он лежал на сцене актового зала за кулисами этого огромного помещения, заботливо укрытый тремя лётными куртками: своей, моей и Кшнякина. Наш Юра нешуточно заболел.

Почему в актовом зале? Да потому, что первоначально весь наш отдел поместили здесь. Мы с Юрой выбрали место за кулисами и устроили свои спальные места в свалке какой-то наглядной агитации Комитета государственной безопасности Азербайджана. Рядом были устаревшие портреты членов Политбюро – Брежнева, Устинова и Алиева и множество разных газет и листовок. Даже когда показывали фильм, нам было удобно его смотреть лёжа, правда, снизу и… с обратной стороны экрана!

Таблетки, которые мы давали Инчакову, не помогали, и его состояние – не улучшалось.

Очередной приказ на выезд застал Юрия Игнатьевича не в лучшем положении.

– Валер! – обратился он ко мне. – Как быть? Вы поедете без меня! Я действительно не могу… весь горю, у меня температура и слабость, руку поднять – и то… с трудом…

– Ты не переживай. Отлежись хотя бы день…

– Какой отлежись… А если у вас там что-то случится нехорошее, я же себе этого никогда не прощу! Валера, я знаю что делать. Позови нашего доктора, Игоря Котова.

Доктор Котов, доктор нашего отдела, был уникальным человеком во всех отношениях. Врач общего профиля – терапевт по основной своей медицинской профессии, он был ещё и сильнейшим мануальным терапевтом и, кроме того, владел гипнозом. Его знания и умения по восстановлению позвоночника и суставов были просто универсальны. Со спиной у нас в ОУЦе после занятий в лесах и горах мучались все. Ещё бы, переноска тяжестей на расстояния сказалась на спинах многих офицеров, и обойтись без золотых рук Игоря уже никто не мог. Эта была уже практически традиционная процедура: доктор в любую свободную минуту, когда всем удавалось отдыхать, откладывал в сторону свой автомат и вместо отдыха занимался «больными». В его огромных, сильных руках тела наших спецназовцев пластично изгибались, а суставы спины, руки и ноги снова превращались в функционирующие, как он сам говорил, без боли и скрипа, органы… Игорь Котов, как высокопрофессиональный врач, учил каждого из нас всему, что знал сам… Благодаря ему мы учились не болеть, не надрывать спины и мышцы. Мы умели защищаться от непредвиденных простуд и болезней живота, мы даже учились у него правильно питаться и выживать. Со своим добрым, весёлым характером Игорь стал любимцем отдела и непререкаемым медицинским авторитетом для всех…

Согнувшись над скорченным телом Инчакова, доктор сразу же всё понял и сказал:

– Есть у меня одно очень ценное лекарство. Чудо, а не лекарство! Сделаю тебе укол, встанешь и пойдёшь. Но… – Котов замолчал, тревожно глядя в глаза Юры. Потом он посмотрел и на нас с Кшнякиным, тоже присутствовавших при разговоре, и продолжил: после укола, через некоторое время, будет очень плохо… Я говорю это серьёзно. Очень плохо! Подумай, стоит ли надрывать так организм?

– Без сомнения – стоит! – сразу же согласился Юрий Игнатьевич. – Давай, дорогой, делай свой чудо-укол… Я же знал, что ты обязательно поможешь. Поэтому и позвал. Давай, не сомневайся…