Реквием «Вымпелу». Вежливые люди

Борис, кстати, тогда написал по результатам этой беседы хорошую докладную записку в Кабул, даже со схемой местности сферы влияния этого главаря. Задачи разведки и сбора информации на любом офицере КГБ лежали всегда, и Борис не упустил момента.

– Ну так в чём дело? – спросил учитель, – закладывай заряд, взрывай и атакуй из автоматов и пулемётов…

– Дело в том, – замялся Джангул, – стены с этой стороны, откуда мы можем подобраться, настолько толстые и ещё с дополнительными помещениями внутри, что взрыв результата не даст. Взорвать бы хороший большой заряд на крыше. А залезть на крышу мы не можем, там охрана…

– А-а, ты не знаешь, как закинуть мину на крышу, – обрадовался Борис и вспомнил Бориса Андреевича, преподавателя КУОСа по минной подготовке. Именно он на занятиях обращал внимание учеников на «доставки» тяжёлых снарядов до цели. – Это сделаем «по-плешкуновски»…

Видя непонимание в глазах Джангула, пояснил:

– Это мой преподаватель по минной подготовке. Замечательный человек! Я думаю, такой способ мы назовём «по-плешкуновски». Придумал, конечно, его не он, – добавил Борис, – но ему будет приятно. Его наука пригодилась на практике…

И капитан стал рисовать, как точным, выверенным взрывом забросить тяжеленную и мощную танковую мину прямо на крышу исламского комитета, ненавистного для Джангула Абдулло Хакима…

– Здесь вот огнепроводный шнур одной длины… Здесь подлиннее. Первый взрыв закидывает мину на крышу, а там…

Джангул через несколько дней выполнил эту задачу филигранно. Обрушенная миной крыша придавила в помещении большинство боевиков банды Абдулло Хакима. Ещё один исламский комитет был уничтожен. В Кабул ушла телеграмма о ликвидации главаря «непримиримых».

Со временем Борис узнал от Мохаммада Нура, что банда Хакима не раз посещала кишлак, откуда родом сам Джангул, и, оказывается, принесла роду этого парня много горя. Узбеки, которые жили на этой территории, поэтому и отрядили Джангула воевать против исламистов. А Мохаммад Нур, зная эту ситуацию, мог доверять молодому узбеку самые непростые операции. Доверил и уничтожение банды Абдулло…

Позднее, когда мы уже кое-что знали о наших телохранителях, решили как-то поговорить в непринуждённой обстановке с молодым командиром разведдиверсионной группы. Легко убедив Бориса в этом, – ему и самому приятно было общаться с этим парнем, мы пригласили его на нашу виллу.

На столе стояли нарезанные арбуз и дыня. В тарелках лежали фрукты и ягоды, а в центре нашего дастархана возвышался большой чайник зелёного ароматного чая. Здесь было всё, чем мы были богаты, правда, за счёт денег Бориса, но он был, конечно, не против… Спиртное мы специально на стол не ставили, потому что знали, что Джангул и его узбеки (это поведал нам Мамадур) относятся крайне отрицательно к пьянству и вообще к вину. Мы сидели после проведённого вместе целого дня учебных занятий, отдыхали, пили чай и разговаривали… Борис не уставая нахваливал Джангула, говоря о том, что это главная опора народной власти во всей провинции Саманган… Боря вообще понял, что возможность лишний раз похвалить афганца вредной никогда не будет.

Молодой человек и два его ближайших помощника, которые пришли с ним, смущённо улыбались, держа в руках пиалы с чаем. Джангул, как всегда, молчал, а его глубокие глаза-озёра блестели на загорелом лице.

– Джангул так много своих друзей и близких потерял в этой войне, – сказал Борис, – поэтому он уже не может не воевать. В Афганистане много таких судеб…

– В Афганистане все такие, – вдруг сказал Джангул. – Судьбу можно предсказать, но невозможно изменить, хотя многие из моих соплеменников считают наоборот.

– Ничего себе, какие философские копания, – бросил реплику Инчаков.

– А ты как считаешь? – спросил я, обращаясь к Джангулу.

– А это уже выбирать тебе самому, – не моргая глядя мне в глаза, сказал афганец, – выбирать тебе: что ты хочешь? Знать, что с тобой произойдёт… Или изменить то, что будет?

– И вы считаете, что это возможно изменить? – Перешёл я, сам не ожидая этого, на «вы», задавая свой следующий вопрос.

И вдруг неожиданно и отчётливо я увидел в этих глазах пробежавшую череду печали и прожитых лет. Оказалось, и мы узнали это чуть позднее, что Джангулу столько же лет, сколько и мне. Мы с ним были одногодки! Оказалось, что и Борис по возрасту такой же, как я. А мы-то считали Джангула значительно моложе нас. Восточные мужчины, рождённые в горах, кажутся такими молодыми… А его внешняя застенчивость и почтительное отношение к любому человеку тоже не прибавляли ему годов…